Перекресток в Никодимске

— Сёма толстый и грустный! — продолжала возмущаться дочка.— Он играть не хочет, всё лежит и лежит. С ним не интересно!.. Мам, а давай щеночка заведём? Ма-ам, ну давай, а? Я его кормить буду и гулять с ним. Возле садика бегают три маленьких, с мамой-собакой,— помнишь, мы видели? Давай одного возьмём? Ну дава-а-ай?

    В этот момент из банка появилась Ксения и с улыбкой направилась к ним.

— Всё получилось? — спросила Лена.— Я уже забеспокоилась — тебя долго не было.

— Всё хорошо,— улыбнулась Ксения,— Пойдём на рынок, я хочу купить босоножки твоей дочурке.

— Ой, что ты! — испуганно воскликнула Лена.— Не надо, я не могу принять от тебя такое.

— А тебе и не нужно,— улыбнулась девушка, присела на корточки рядом с Катей и серьёзно спросила: — Прекрасная принцесса соблаговолит принять туфельки в подарок от доброй феи?

— Соглабовалит, если красненькие,— с важным видом ответила та.— Побежали скорей выбирать!

Глава 15. Аграрный вопрос

    Всё время, проведённое с родителями на природе, Жанне не давала покоя мысль о Ксении Олеговне. Случайно оброненная Еленой Андреевной фраза накрепко засела у неё в памяти. Учительница истории имеет проблемы с банковской картой. Может, она получила новый паспорт, скорее всего, изменила фамилию. Возможно, и не только… Жанна хорошо понимала, что маму спрашивать бесполезно, та очень ответственно относилась к работе и никогда не распространяла связанную с ней информацию. Это было своеобразным домашним табу: если отец делился своими рабочими проблемами с семьей, то мать всегда хранила молчание.

    В пятницу на уроке истории Ивова принципиально не вступала в дискуссию и не стремилась отвечать. Вместо этого она очень внимательно следила за учительницей и тем, что она делала. Тема русско-японской войны и революции 1905 года была Жанне интересна, но отвечать не хотелось, потому что на фоне общей серой массы получить пятёрку ничего не стоило. В начале занятия Ксения Олеговна очень кратко и грамотно прошла по основным аспектам объединённой темы, сделав акцент на убийстве Плеве и вообще деятельности социалистов-революционеров. Этот момент, стыдливо обойдённый в учебнике истории, очень нравился Жанне. Учебник в целом представлялся девочке каким-то рваным и неполным. Даже события относительно понятного девятнадцатого века в учебнике за десятый класс казались девочке изложенными слишком линейно и однобоко. Было упущено множество интересных фактов, часто становились непонятны отдельные мотивы действий исторических личностей. Жанну, стремящуюся во всем к порядку и пониманию, это злило и раздражало.

    «Раз уж случились события и все о них знают, надо точно разобраться, как они случились и почему! — с детским упрямством думала она, забивая в поисковик очередной запрос.— На фиг учить историю, как таблицу умножения? „В 1825 году случилось восстания декабристов“ — галочка, зачёт; пошли дальше. Что толку в таких знаниях, когда до конца не понимаешь, что чувствовали эти люди, отправляясь на верную смерть. Как так вообще?».

    Учительница истории вызывала у неё похожие чувства. Сама не зная зачем, Жанна очень хотела узнать о Ксении Олеговне как можно больше, услышать её историю и понять мотивы. Историчка очень выделялась на фоне остальных учителей той серьёзностью и увлечённостью, с которой относилась к своему предмету. Жанна невольно сравнивала её с Викторией Филипповной — на тот момент самой близкой ей учительницей. Несомненно, старая математичка любила свой предмет, хорошо разбиралась в нём. Но это пристрастие было как любовь коллекционера книг к своей библиотеке. Тортилла уже не стремилась следить за новинками, ничего не перечитывала из драгоценных томов. Просто смахивала пыль и водила экскурсии из скучающих школьников, рассказывая им об удивительном мире математики. Ксения Олеговна была другой. Похоже, ей было важно, чтобы ученики прочувствовали историю, прониклись духом изучаемой эпохи. Это Ивовой очень понравилось и сильнее разжигало любопытство.

— Жанна, иди сюда! Шашлык уже готов,— позвал отец. Он вывел девочку из задумчивого состояния, с которым та сидела на берегу, раз за разом забрасывая палку в реку и принимая её обратно от беззаботно весёлого Джека.

— Иду, пап! — отозвалась она и пошла к костру.

Ближе к концу трапезы отец спросил у неё:

— О чём вы с Еленой Андреевной разговаривали? У тебя в школе всё хорошо?

— Ни о чём. Поздоровались просто,— ответила девочка, снова возвращаясь в состояние глубокой задумчивости.— С учёбой всё нормально.

— Ты просто какая-то странная, молчишь целый день, у тебя всё хорошо? — обеспокоенно спросила мать.

— Да мам, нормально,— отмахнулась Жанна.— Я об истории думаю. Решаю, что выбрать лучше как дополнительный ЕГЭ — историю или обществознание. Раньше склонялась больше к обществознанию, а теперь думаю — может, лучше историю?..

— Решать только тебе,— спокойно ответил отец.— Но ты бы с факультетом точно определилась, а там и с предметами понятно будет.

— Обещаю: к декабрю точно приму решение! — уверенно сказала Жанна.