Перекресток времен. Дилогия (СИ)

Пересилив свой страх и обменявшись взглядами, они решили остаться до конца. Но скоро наступит ночь, а ночью в диком лесу человеку одному быть опасно. Тем более что где-то рядом бродит пума-отец. Охотники решили забраться повыше на дерево и привязать себя к нему, чтобы во сне не свалиться на землю. Хоть пума и умеет лазить по деревьям, но нападает, только прыгая на свою жертву сверху.

Пришельцы развели на поляне два костра и уселись возле них. От костров вкусно запахло едой, веселые огоньки освещали лица чужих и отражались бликами на каких-то палках, которые те не выпускали из рук.

На лицах многих незнакомцев Вайра увидел волосы. Что-то знакомое промелькнуло у него в голове. «Как у верховного жреца Иллайюка! — подумал он. Затем чуть не воскликнул и не выдал себя: — Это же бороды! Как у виракочей!» Сразу же вспомнилось детство, рассказы отца и жреца Иллайюка о происхождении народа уаминка. От нахлынувшего возбуждения хотелось кричать и прыгать, как маленькому Сайри. Он увидел богов-виракочей!

В чувство молодого охотника привело прикосновение руки Юску. Друг склонился к самому уху и еле слышно прошептал:

— Вайра! Это виракочи?! Они вернулись?!

Глава 21

— Михаил Николаевич, а почему вы так к нам относитесь?

— Как «так» и к кому «нам»?

— К нам, к советским. Как будто до сих пор мы с вами враги, — уточнил Попов, обращаясь к Новицкому. — Гражданская война ведь давно закончилась.

— Это для вас, подпоручик, Гражданская война давно закончилась, — сделав упор на словах «подпоручик» и «давно», ответил Новицкий. — Я же еще вчера со своими терцами красным, прошу прощения, советским, головы рубал. Такое сразу не забудешь.

— Я не подпоручик, а лейтенант. И мы не в царской армии… Прошу это учесть в дальнейшем, — обиделся Попов.

— Простите великодушно, товарищ лейтенант! — с издевкой произнес Новицкий, особо выделяя слово «товарищ». — Не думал я, что в русской армии после Гражданской войны советские обзовут офицеров на чужой манер. Не зря ваш авантюрист Ульянов-Ленин германцам продался.

Тропа, по которой ехали два всадника, спокойно позволяла им находиться стремя в стремя. Она была выложена небольшими каменными плитами, но со временем некоторые плиты разошлись и щели густо заросли травой. Впереди ехала разведка, состоящая из двух казаков и одного красноармейца, все остальные, попарно, двигались вслед за своими командирами.

— Да я вас сейчас! Да за такие слова! — Попов машинально потянулся к автомату, но затем остановился. — Повезло вам, ротмистр. Будь мы в моем времени, с вами бы по-другому поговорили!

— Зато вам не повезло, лейтенант, — усмехнулся Новицкий. — Сделай вы хоть одно неверное движение в мою сторону, через мгновение вместе со своими бойцами были бы трупами. Я своих казаков знаю и в них уверен.

— Ой ли?! А времена-то сейчас другие!

— Времена-то другие, да люди те же. — Лицо Новицкого стало серьезным. — Я со своими людьми не один бой прошел. Каждого знаю, как себя, в каждом уверен. Я за своих людей убью любого, и они за меня также. Вы можете то же самое сказать о своих солдатах?

Попов задумался. А действительно, знает ли он своих красноармейцев так, как Новицкий своих казаков? Сколько он командует ротой? Меньше месяца. Из первого состава родного взвода осталось всего ничего — пять человек. Остальные все собраны из разных подразделений. Кто и на что способен, толком и не знаешь. Выходит, ротмистр прав. Не стоит затевать драку, да и время не то.

— Ладно. Забыли. Простите, сорвалось, — нехотя извинился Попов. — Но и вы поймите меня. Относиться к людям как к скоту, хоть и к бывшим врагам, нельзя.

— А вот тут вы ошибаетесь, юноша. Я никогда не считал свой русский народ скотом, то есть быдлом, — уже примирительным тоном начал Новицкий. — У любого народа есть хорошие и плохие люди. Хороших людей больше, но почему-то чаще встречаются плохие, и они, как правило, стремятся к власти любым путем: ломая все, обманывая и идя по трупам. Вот этих плохих я и считаю быдлом. Возомнили себя богами… Человек смертен, поэтому он не может быть богом, но некоторые этого не понимают и думают, что все могут. А так не бывает. Господь Бог, знаете ли, любит порядок и не терпит своеволья, всегда наказывая за это.

— Это что-то вы такое заумное сказали, что сам черт не разберет.

— Разберет… Только думать чаще надо, умные книжки читать и с грамотными людьми общаться, а не верить красивым словам разных авантюристов, — продолжил ротмистр. — Бог ведь не зря так все вокруг нас создал. Вот посмотрите. Внизу травинка, дальше кусты, а еще выше — дерево. Для каждого своя роль определена, и не нам этот порядок нарушать.

— По-вашему, выходит, что простой народ — это трава, дворянство — кусты, а царь — дерево, так, что ли? Бред какой-то!

— Это вам так кажется. А вы лучше подумайте. Дерево прикрывает от высыхания кусты, кусты — траву, а трава растет, чтобы лучше развивались корни у предыдущих товарищей. Все взаимосвязано. А если нарушить этот порядок, тогда начнется хаос и всем смерть. Все просто. Ничего заумного. Но многие этого понять не могут, да и не хотят.