Перекресток времен. Золото и сталь (СИ)

Сначала медленно, осторожно перешагивая через тела убитых, но потом все ускоряясь, лошади переходят на рысь. Кругом спины бегущих в страхе китонцев. Но кавалеристам сейчас не до них, пусть пехота ими занимается. Постепенно толпы противника редеют. Появилась возможность поднять лошадей в галоп. Как горячий нож сквозь масло, прошла конница через смешавшиеся ряды отступающей армии Кискиса.

Немного придержав своего коня, впереди скакавший Степан Левченко, казачий урядник и командир их взвода, обернувшись к Максиму, крикнул:

- Носилки! Генерала бери! Мать его так!

Макс повернул голову и увидел немного в стороне валявшийся на земле поломанный паланкин. Возле него копошилась довольно крупная группа китонцев. Притормаживая Ворона и отводя пику в сторону, как бы перекрывая движение следовавшим за ним всадникам, Максим крикнул:

- За мной! К носилкам!

Вслед за своим командиром развернул коней к паланкину и его десяток.

Вид мчащихся на галопе "крылатых" всадников  в блестящих доспехах на огромных неведомых животных, приводил китонцев в ужас. Одни, натыкаясь друг на друга, падали на землю и прикрывали голову руками. Другие, от испуга потеряв чувство реальности, разворачивались и бежали назад, попадая в руки легкой пехоты новороссов. В этом хаосе основная масса солдат Кискиса напрочь забыла о своем генерале. Только самые преданные остались рядом с ним в тяжелую минуту.

Видя приближающихся к ним на большой скорости страшных четвероногих существ с огромными, как у кондора крыльями, эти воины не стали убегать. А еще больше сплотились вокруг поломанных носилок. Часть из них подняла валявшиеся рядом длинные копья и выставила их в сторону всадников.

У Максима не было никакого желания налетать на такой острый забор. Коня потеряешь, да и самого могут нанизать на пику, как шашлык на вертел. Он громко скомандовал:

- Карусель!

Этот маневр они не раз отрабатывали на лугу под Белгородом. Когда-то, в глубокой древности, скифские конники также кружили вокруг врага, поражая его стрелами из своих небольших, но мощных луков.

Переведя Ворона с галопа на рысь и отвернув его вправо, Максим, перехватив пику для броска, метнул ее в гущу китонцев. С такого расстояния промахнуться было невозможно. Упал один копейщик, за ним второй... Весь десяток повторил действия своего командира. Но копья еще торчали изгородью, хотя и основательно поредевшей.

Пробегавшие мимо испуганные воины, не спешили на помощью своему полководцу. При виде образовавших коловорот страшных всадников, они шарахались в стороны и еще быстрее удирали, побросав оружие.

Не останавливая коня, Максим вытащил из кобуры отцовский ТТ и уже целенаправленно начал отстреливать вооруженных копьями защитников Кискиса. Беря с него пример, несколько кавалеристов выхватили из седельных кобур двуствольные пистолеты, напоминающие обрез ружья - вертикалки, изготовленные уже в Новоросске. Громкие картечные выстрелы прекратили всякое дальнейшее сопротивление. Когда едкий пороховой дым развеялся, никто из китонцев не стоял на ногах. Большинство из окружения Кискиса были убиты или тяжело ранены. Оставшиеся в живых, так вжались в землю от страха, что ни о каком сопротивлении не могло быть и речи.

Быстро осмотрев своих, убитых и даже раненых не оказалось, Максим соскочил с коня и передал поводья ближайшему всаднику. Подойдя к разваленному паланкину, он увидел находившегося в нем человека. Генерал Кискис оказался невысоким худощавым жилистым мужчиной лет сорока со своеобразным строением черепа и редеющими черными волосами.

"Чем-то на удава похож, - промелькнуло у Макса в голове. - Наверное, и характер такой же, змеиный".

Командующий армией северян был жив, но без сознания. Осколками от мин генерал получил ранения в голову и левое бедро. Заботливые слуги перевязали его раны, но не смогли вынести с поля боя. Не успели. Максим пинками поднял выживших перепуганных слуг главного китонца. Жестами и криками удалось заставить их соорудить из копий и одеял самодельные носилки, на которые положили раненого Кискиса. В окружении гарцующих всадников скромная процессия не спеша двинулась в сторону наступающей армии новороссов.

Тем временем конница обогнала бегущих и отрезала им дорогу к лагерю. Новицкий выстроил кавалеристов развернутым строем в одну шеренгу. Двуколки, повернув пулеметы, расположились на флангах.

Самые шустрые из китонцев, оказавшиеся в первых рядах, увидев встречающих их огромных незнакомых существ, стали замедлять свой бег. Многие оказались безоружными. Так легче убегать от смерти. С каждой минутой их становилось все больше и больше. Еще немного и эта безумная масса сможет разорвать тонкую нить преграды.

- Огонь!