Перекрёсток судеб

Лекарь даже застонал от разочарования — ну почему, почему умение проявилось только сейчас, а не тогда, когда он был в столице?!

Впрочем — ещё полчаса размышления дали понимание — он не всесилен. Да, против него теперь нет защиты, нет укрытия. Если только не отойти на сто шагов. А ещё — он не может убить толпу одним движением руки. Только под одному — два человека в секунду, и его тело при этом совершенно беззащитно — делай что хочешь. А вот то, что с ним будет, если уничтожить тело — Жересар не знал. Скорее всего, после смерти тела демон унесёт душу туда, откуда пришёл — в преисподнюю. И лекарю пока что не хотелось на тот свет. Не все дела завершены. Успеется в иной мир. Не все сердца подержал в руках.

Жересар на задумывался и не хотел думать над происшедшими с ним переменами сознания — почему тайное убийство теперь не кажется ему противным и подлым делом? Почему он так холодно воспринимает смерть людей, примерно так же, как если бы сорвал травинку, а не вырвал сердце у человека? Да, в глубине души лекарь осознавал — это ненормально. Это странно, и страшно. Но загонял мысль глубоко, совсем глубоко, туда, где сидел демон, слившийся с его душой.

Через два часа загремели засовы дверей, зашумели, загомонили узники, выстраиваясь в очередь — у всех в руках были плошки из глины, деревянные ложки, и люди оживлённо переговаривались, предвкушая долгожданный ужин.

Похоже, что передачи с воли здесь были не приняты, лекарь не заметил, чтобы кто-то здесь ел или пил за всё то время, что он сидел в темнице. Видимо — такое тут не принято. Поел раз в сутки — и хватит. Впрочем — какая разница, что тут не принято? Сейчас нужно что-то поесть — организм требует.

Жересар встал, оттолкнувшись рукой от грязного пола — рука тут же вляпалась во что-то скользкое, и он с отвращением вытер ладонь о стену, оставив широкий красный мазок.

Перешагнул через труп убийцы, так и лежащего на полу, и пошёл к очереди, выстроившейся возле входа. В голове очереди уже началась раздача еды — мужчина лет пятидесяти, с лицом, на котором жизнь оставила глубокие отметины — шрамы, большим черпаком доставал из котла на колёсиках липкую белую массу с тёмными вкраплениями и шлёпал её в подставленные плошки. Туда же бросал ломоть тёмного хлеба, а из другого котла черпал пахнущего пряной травой отвара, переливая его в кружку заключённого.

Лекарь подошёл к голове очереди и оттеснил плечом первого, кто стоял с пустой плошкой, не обращая внимания на его злобное ворчание. Раздавальщик закончил выдавать порцию парню впереди, и опустив черпак поднял глаза на Жересара:

— Ты кто? Когда прибыл?

— Он первый день здесь! — крикнул кто-то сзади — к полудню его привезли, с базара! От Девада!

— Первый день? — хмыкнул черпальщик — первый день еды не положено. Завтра я принесу для тебя чашку и кружку. Если раньше не осудят.

— Осудят — хмыкнул стражник позади черпальщика — завтра его в суд поведут. Девад на него сильно зол. Парень челюсть сломал его брату, шум устроил на рынке. Могут и повесить.

— Не повесят — буркнул другой стражник, довольно-таки доброжелательно глядя на Жересара — Брюск обнаглел, зарвался! Средь бела дня уже начал людей щемить! Давно надо было ему укорот дать! Сюда ЕГО надо, а не этого мужика. Эй, дайте ему чашку и кружку! Пусть поест. Ему и так сегодня крепко досталось. Есть свободные чашки?

— Есть, Эбар! — из очереди вышел парнишка лет двадцати с узким хитрым личиком — целых четыре чашки освободилось, и четыре кружки! Четыре покойника у нас, парни.

— Это как так? — нахмурился стражник — кто? Зарезали, что ли?

— Да нет — пожал плечами другой, мужчина лет сорока, с воспалёнными красными глазами пьяницы — никто их не трогал. Как сидели, так и сидят. Дохлые. А вон тот — пошёл к нему — поговорить видать — и упал. Тоже дохлый. Мы их не трогали, как сдохли, так они и лежат.

— Этого ещё не хватало — пробормотал первый стражник — за него только что внесли… Эй, не трогай труп! Я сам посмотрю! Вот не было ещё проблем…

Глава 2

Жересар наелся липкой каши с кусочками мяса — как ни странно, еда была вполне приличной, съедобной. Поразмышляв, пришёл к выводу, что выдавая приличную еду, власть таким образом бережёт своих «авторитетных людей» — иначе с кого получать деньги? Дойную корову нужно беречь, кормить. А что такое темница, как не загон с «дойными коровами»? Судя по тому, что Коста услышал от заключённого и от стражников — девяносто процентов тех, кто сюда попал, скоро выйдут на волю за большую или маленькую мзду. Останутся лишь те, кто неинтересен власти. Он, Жересар, например. Или вон тот пьяница — если не найдёт денег на взятку.

Ночью лекарь снова летал. Тем более, как оказалось — в бесплотном состоянии спать ему не надо — тело-то ведь отдыхает, а чего отдыхать душе? Душа всегда бодрствует. Есть ей не надо, пить не надо, спать не надо.