Перелетная птица (СИ)

— К чёрту аристократов. К чёрту богачей! У них был шанс спастись. Маленький, но был. Хотя бы путём постройки плота, но они даже пальцем о палец не ударили, вот и чёрт с ними. А пассажиров третьего класса и эмигрантов просто заперли в их трюмах. Решётками. На замки. У них не было и тени шанса.

— У них не было и тени шанса. — мёртвым голосом сказал Берти, налил полный стакан и выпил.

Торжество шло по шаблону всех на свете праздников этой эпохи. Александр с бокалом в руке фланировал среди гостей, обмениваясь с ними шутками и общими фразами. У дверей зимнего сада его остановил сэр Хьюго:

— Алекс, я бы хотел поговорить с тобой на чрезвычайно важную тему.

— Вас посетила гениальная мысль?

— Можно сказать и так.

— В таком случае, на внутреннем балконе зимнего сада. Вон там — рукой указал Александр — есть презабавное местечко, на котором мы поставили несколько стульев и столик с кое-какой закуской, как раз на случай подобных внезапных переговоров.

— Прекрасно.

Поднялись на балкончик, позволяющий наблюдать цветение обитателей верхних ярусов растительности, Уэйк оглянулся:

— Здесь и вправду славно!

Подошел к столику, собственноручно приготовил себе джин с тоником, бросил лёд из термоса и повернулся к Александру:

— Присядем. Разговор у нас будет весьма серьёзным.

— Слушаю, сэр Хьюго.

— Не буду городить излишних словес, ты человек деловой, поймёшь меня.

Сэр Хьюго побуравил Александра тяжёлым взглядом и решительно рубанул:

— Я хочу, чтобы ты оставил «Айсберг» моему сыну Эндрю.

— Вот так, сразу по-плохому? Сэр Хьюго, а почему бы вам не начать традиционно, с более или менее щедрых предложений?

— Чувствую, что с тобой иначе нельзя. Ладно, Алекс назови свои условия.

— За мой уход из компании придётся заплатить. Этот шаг я оцениваю в полмиллиона фунтов единовременно. Кроме того, вы должны гарантировать оставление за мной причитающихся процентов с доходов. Мои акции можно конвертировать в привилегированные, это не принципиально. И сами понимаете, что мне нужна гарантия невмешательства в дела компаний, которые я создам в будущем.

— Но дела ты будешь вести вне пределов Великобритании. Холодильники нужны везде.

— Могу даже лично не появляться на островах и в колониях, но за это ещё одна уступка с вашей стороны: вы помогаете мне в получении необходимых лицензий и оборудования.

— Хорошо. Обещаю тебе это.

— Мы подпишем взаимообязывающий договор.

— Согласен! Договор составим и подпишем завтра же. — жёстко сказал Уэйк и стуча каблуками по чугунным ступенькам, сбежал с балкона вниз.

Александр остался, и, попивая виноградный сок, размышлял о произошедшем разговоре, раскидывая мысли туда и сюда.

Был ли у него шанс остаться при своих, отвергнув предложение Уэйка-старшего? Нет, и ещё раз нет. Будем откровенными перед самими собой: для Уэйка и его касты Александр — никто. Он даже не человек, даже не заготовка под человека. Ограбить такого — благо, такой образ действий диктует сама суть протестантского мировосприятия. Вздумай Александр кочевряжиться, его просто разорят, а могут и посадить в тюрьму, отправить на каторгу, или, если нет желания возиться, то просто прикопать, и хорошо, если пред этим его гуманно застрелят.

Военная тактика, в случаях подавляющего превосходства неприятеля, рекомендует ретираду, что вовсе не означает прекращение борьбы. Этот маневр позволяет сохранить силы, выгадать время для перегруппировки и подтягивания резервов, а потом можно наносить ответный удар, и бить желательно побольнее.

* * *

Александр оглядел людей, сидящих за столом совещаний. Он совсем недавно считал многих из них если не друзьями, то надёжными партнёрами. Ошибался: все они тут англичане. Уэйк-старший, занявший место на противоположном краю длинного стола, выглядит невозмутимым, но в глазах нет-нет, да и мелькнет искра довольства, едва ли не наслаждения: он растоптал парвеню, выставил его на деньги. Эндрю смотрит со странной смесью растерянности, злости… Нет, не злости, а злого упрямства: я неправ, но от своего не отступлюсь. Ничего, что интригу затеял не он, а папаша. Эндрю с отцом согласился, принял все выгоды комбинации, а значит, принял на себя полную ответственность за подлость. Глория явно не в курсе сути происходящего. Она смотрит удивлённо и если не с одобрением, то с некоторым облегчением: как ни крути, ей неприятно, что она подчинялась человеку из низов. Том в любом случае поддержит Эндрю, это в него вколочено воспитанием: всегда следует объединяться против чужаков. Ха! Не все тут безнадёжны: Берти… В глазах Берти тревога и обида: молодой человек совершенно не понимает причин скоропалительного ухода Александра из только что созданной, приносящей большой и стабильный доход, компании. Он чувствует, что происходит что-то неправильное, но, умница, сейчас молчит о своём недоумении. Берти потом, наедине, узнает истину, а пока понимает необходимость соблюдения правил социальной мимикрии.