Перелетная птица (СИ)

— Как вам угодно. Но я попрошу написать расписку с описью изымаемого. Второй экземпляр описи приготовлен.

Горничная приволокла тяжеленный опечатанный чемодан, агенты дотошно сверили его содержимое со списком, оставили расписку и удалились.

В кабинет вошла Агата:

— Милый Алекс, меня встревожили эти люди. Чего они хотели?

— Помнишь Дживса, что служил у меня?

— Да.

— Он исчез, и вот выяснилось, что он служил в разведке и шпионил за мной.

— Чем это может тебе грозить?

— Ничем. Я не могу отвечать за действия слуги во внеслужебной обстановке.

* * *

— Александр Вениаминович, почему вы так резко против почти неизбежной войны с Германией? — спрашивает князь Иван, жуя вяленую рыбку и с удовольствием щурясь на блеск ряби, бегущей по поверхности озера.

На картонном кружке стоит бокал с тёмным пивом, рядом на столе блюдо с рыбой. Александр к пиву выбрал копчёный сыр, сейчас отщипывает волокна и отправляет в рот.

— Иван Кириллович, давайте непредвзято посмотрим на сложившуюся ситуацию, только я очень прошу не обижаться, если мои слова покажутся резкими или даже обидными.

— Я не собираюсь обижаться, ведь это мой вопрос, и честный ответ очень важен.

— Хорошо. Правда, начну немного издалека. Великие державы рождаются, живут и умирают: это естественных ход вещей. В ходе своего развития, государства, подобно людям и животным, то усиливаются, то слабеют. Это происходит по разным причинам: скажем, взрыв вулкана наполнил атмосферу пылью, и случилось три года без лета, что спровоцировало на Руси голод, беспорядки, отчего пресеклась династия Рюриковичей и случилась Смута.

Князь Иван кивнул, мол, я знаю этот сюжет.

— В силу разных причин Россия до сих пор не может избавиться от последствий того страшного времени. До сих пор мы не можем преодолеть отсталость по отношению к Европе, а европейцы прекрасно видят нашу слабость, и совсем не торопятся помочь нам в её преодолении. Более того: Франция и Англия, на которые мы стали ориентироваться в последние десятилетия, изо всех сил усугубляют эту нашу отсталость. По сути, в альянсе под названием Антанта мы являемся младшим и далеко не равноправным партнёром. Простой факт: французы дают нам кредиты под грабительские проценты, но что они требуют строить на эти деньги? Железные дороги. Дело благое, но посмотрите на карту: разве мы строим эти дороги в Сибирь, где находятся хлеб и сырьё для промышленности? Нет. Мы строим дороги в Польше, причём начертание путей носит не экономический, а военный характер. Идёт планомерное оборудование театра военных действия, то есть, это выброшенные деньги. Хотя, не совсем… А вот если допустить или предположить отделение Польши в случае неудачной войны — вот тогда точно! Но для нас этот вариант совсем не хорош, верно? Деньги, которые никогда не принесут отдачу. Таких примеров множество и все они приводят к одной мысли: нас используют, причём за наш же счёт и на нашу же погибель. Теперь о целях войны: что нам даст победа? По сути, ничего. В Европе Россия достигла своих естественных границ, за которыми лежат совершенно чуждые нам земли с чуждыми народами, которые мы вряд ли когда-нибудь сможем ассимилировать. Мы до сих пор не сделали дружелюбными даже поляков, родственный нам народ. Присоединение нескольких тысяч квадратных километров не стоит крови, пролитой за них, тем более, что удержать их мы не сможем. Что нам даст захват проливов, кроме необходимости кормить чужое, неблагодарное и агрессивное население? Ничего. Даже безопасность не будет достигнута, потому что перекрыть что Проливы, что Суэцкий, что Панамский каналы я берусь, максимум за несколько дней каждый. Столько займёт время перегона туда полка самолётов, оборудованных для сброса морских мин. И те же французы могут перекрыть проливы, просто подогнав к Дарданеллам флот. А полюбовное соглашение с Турцией даст нам полную свободу перевозки по Проливам чего угодно. То есть, война нам не нужна, но с упорством, достойным лучшего применения, мы лезем в драку. В чём причина? Боюсь, в частных интересах высокопоставленных лиц. Злые языки говорят, что императора шантажируют отъёмом вкладов, размещённых во Франции и Англии. И уж совершенно точно его шантажируют кредитами, набранными нам же во вред. Но лично я бы поступил с этими шантажистами, как благородный рыцарь с жидом-ростовщиком: огнём и кинжалом вытряхнул из них и свои и не свои золотые кружочки.

— Благородно ли это?

— Иван Константинович, вы сомневаетесь в благородстве Бриана де Буагильбера или барона Фрон де Бефа, воспетых Вальтером Скоттом?[1]

— Сдаюсь! — поднял руки князь Иван — Признаюсь, я тоже считаю Антанту вредным для России союзом. Но, может быть, нам остаться в стороне?

— Сама по себе мысль-то неплохая. Один китайский мудрец сказал: «Умная обезьяна сидит на вершине холма и наблюдает, как в долине дерутся два тигра».

— Прекрасное выражение!

— Да. Но на практике, К сожалению, мы не сможем занять эту выгодную позицию.

Князь Иван вопросительно поднял бровь.