Перелом

— Мистер Фазано, — произнес судья, — вы желаете возобновить допрос?

— Да, ваша честь, — пролаял Тони и ринулся к трибуне, как преследующая зайца собака.

— Я хочу вернуться к проблемным пациентам. Доктор Бауман, не говорили ли вы своей подружке, когда восьмого сентября 2005 года катили на красном «порше» к дому Стэнхоупов, что не выносите подобных людей и считаете, что неврастеники ничем не лучше симулянтов?

В зале повисла пауза, Крэг смотрел на Тони такими глазами, словно они были огнестрельным оружием.

— Доктор, — продолжал Тони, — неужели вы проглотили язык, как говаривали наши учителя в начальной школе?

— Не помню.

— Не помните? — с преувеличенным недоумением спросил Тони. — Умоляю, доктор, это слишком простое объяснение — особенно для человека, который в силу своего образования должен запоминать малейшие детали. Мисс Раттнер сказала, что помнит это прекрасно. Возможно, вы припомните, что в тот вечер, когда вам вручили извещение о судебном иске, вы заявили, что ненавидите Пейшенс Стэнхоуп и что ее смерть является благом для всех? — Тони вопросительно вскинул брови и наклонился вперед через край трибуны.

— Да, я говорил нечто подобное, — неохотно признался Крэг. — Я тогда очень расстроился.

— Конечно, вы были расстроены, — подхватил Тони. — Вы были просто вне себя от ярости из-за того, что кто-то, вроде моего убитого горем клиента, выразил сомнение в том, что ваши суждения отвечают высоким медицинским стандартам.

— Протестую! — воскликнул Рэндольф. — Бездоказательно!

— Протест принят, — сказал судья Дейвидсон, обжигая взглядом Тони.

— На нас произвело сильное впечатление ваше повествование о том, как вы пробивали путь от нищеты к богатству, — презрительно произнес Тони. — Ваши пациенты в течение многих лет обеспечивали вам теперешний стиль жизни. Какова рыночная цена вашего дома?

— Протестую, — бросил Рэндольф. — Не имеет отношения к делу.

— Ваша честь, — жалобно сказал Тони. — Защитник показал, какие страдания пережил ответчик ради того, чтобы стать врачом. И присяжные имеют полное право знать, какое материальное вознаграждение получил он за эти страдания.

Судья Дейвидсон немного подумал, а затем сказал:

— Протест отклоняется. Свидетель может отвечать на поставленный вопрос.

— Итак? — усмехнулся Тони, обращаясь к Крэгу.

— Два или три миллиона, — пожал плечами Крэг. — Но полностью мы пока не расплатились.

— А теперь я хотел бы задать вам несколько вопросов о вашей практике, — сказал Тони, уцепившись руками за края трибуны. — Речь, естественно, пойдет о concierge-медицине. Не считаете ли вы, что ежегодная предоплата в сумме нескольких тысяч долларов выходит за границы материальных возможностей некоторых пациентов?

— Считаю, — бросил Крэг.

— Что случилось с теми обожаемыми вами пациентами, которые по своим финансовым возможностям или по каким-то иным причинам не могли перейти на предоплату услуг, обеспечившую вам новый красный «порш» и любовное гнездышко на Бикон-Хилл?

— Протестую! — выкрикнул Рэндольф. — Необоснованное и бросающее тень на моего клиента заявление.

— Протест принимается, — сказал судья Дейвидсон. — Советник, прошу свести ваши вопросы к получению фактической информации и требую, чтобы вы перестали выступать с необоснованными версиями и заявлениями общего типа. Это мое последнее предупреждение!

— Прошу прощения, ваша честь, — ответил Тони, прежде чем снова обратиться к Крэгу. — Итак, что случилось с обожаемыми пациентами, о которых вы так заботились в течение нескольких лет?

— Им пришлось искать новых врачей.

— Что, как мне кажется, легче сказать, чем сделать. Вы помогали им в этом?

— Да, мы назвали им имена врачей и номера их телефонов.

— Взятые из справочника «Желтые страницы». Не так ли?

— Нет, это были местные врачи, с которыми я и мои сотрудники были лично знакомы.

— И вы им звонили?

— В некоторых случаях звонил.

— Из чего следует, что в некоторых случаях вы этого не делали. Доктор Бауман, не испытывали ли вы угрызений совести из-за того, что бросаете своих обожаемых пациентов, которые так отчаянно нуждались в вашей помощи?

— Я их не бросал, — негодующе возразил Крэг. — Я оставил за ними право выбора.

— У меня больше нет вопросов, — сказал Тони и посмотрел на стол истца.

Судья Дейвидсон взглянул поверх очков на Рэндольфа.

— Вы желаете вернуться к допросу, советник?

— Нет, ваша честь, — ответил Рэндольф, чуть приподнявшись со стула.

— Свидетель может идти, — сказал судья.

Крэг оставил свидетельское место и неторопливо пошел к столу.

— Мистер Фазано? — обратился судья к Тони.

— Истцу нечего сказать, ваша честь, — уверенно произнес Тони, прежде чем занять свое место.

Судья перевел взгляд на Рэндольфа. Тот выпрямился и решительно заявил:

— Вследствие того, что истец не смог доказать обвинение, и ввиду недостаточности полученных показаний защита просит прекратить дело.