Перелом

— Да, мог бы. Домашние визиты ведут еще и к неоправданным затратам ресурсов, поскольку очень много времени уходит на то, чтобы доехать до дома пациента и вернуться назад. За этот же период времени можно принять гораздо больше больных.

— Итак, вы считаете домашние визиты неэффективными?

— Да, можно так сказать.

— А как относятся пациенты к подобной практике?

— Протестую! — вскочил Тони. — Показания с чужих слов.

Судья Дейвидсон сорвал с носа очки и ожег Тони злобным взглядом.

— Протест отклоняется. Доктор Браун будет говорить исходя из собственного опыта. Ведь ему, как и всем нам, приходилось, увы, быть пациентом. Продолжайте.

— Вы хотите, чтобы я повторил вопрос? — спросил Рэндольф.

— Нет, — ответил доктор Браун и после некоторой паузы закончил: — Пациентам, как правило, домашние визиты нравятся.

— Как, по вашему мнению, относилась к этому Пейшенс Стэнхоуп?

— Протестую! — выкрикнул Тони, опять вскакивая со стула. — Предположение. Свидетель не может знать, как покойная относилась к посещениям на дому.

— Протест принимается, — со вздохом произнес судья Дейвидсон.

— Я полагаю, вы знакомы с представленными истцом медицинскими данными?

— Да, я их читал.

— Следовательно, вы знаете, что доктор Бауман много раз посещал Пейшенс Стэнхоуп на дому еще до того печального вечера? Очень часто он приезжал глубокой ночью. Судя по истории болезни, с которой вы знакомы, какие диагнозы были установлены во время этих визитов?

— Синдром беспокойства, проявляющийся в желудочно-кишечных расстройствах.

— Какое применялось лечение?

— Симптоматическое и с помощью плацебо.

— Имелись ли у больной болевые ощущения?

— Да.

— В каких местах?

— Внизу живота и в области груди.

— Не сложилось ли у вас после ознакомления с медицинскими документами впечатления, что у Пейшенс Стэнхоуп проявлялись признаки ипохондрии?

— Протестую, — произнес Тони, оставшись для разнообразия на стуле. — Ипохондрия в истории болезни ни разу не упоминается.

— Протест отклонен, — ответил судья Дейвидсон. — Суд вынужден напомнить адвокату истца, что данного свидетеля в качестве медицинского эксперта пригласил он.

— Прочитав медицинские записи, я могу, не боясь впасть в ошибку, допустить, что элементы ипохондрии действительно имели место.

— Не говорит ли в пользу доктора Баумана тот факт, что он, несмотря на наличие у Пейшенс Стэнхоуп ипохондрии, посещал ее в любое время суток? Неужели это не говорит о его внимательности и способности к состраданию?

— Нет, не говорит.

Таких слов Рэндольф явно не ожидал. Изумленно вскинув брови, он спросил:

— Но ваш ответ лишен логики. Вы можете пояснить?

— Насколько я понимаю, домашние визиты являются одной из услуг, за которые пациенты вносят предварительную плату. Плата иногда бывает очень большой — вплоть до двадцати тысяч долларов в год. И домашние визиты — неотъемлемая часть пресловутой concierge-медицины. При таких обстоятельствах нельзя сказать, что подобные посещения являются проявлением альтруизма доктора Баумана.

— Но могли являться?

— Да, могли.

— Скажите мне, доктор Браун, вы настроены против concierge-медицины?

— Да, я ее противник! — выпалил доктор Браун.

До этого момента он демонстрировал отстраненную холодность, не очень отличающуюся от стиля Рэндольфа. Было видно, что вопрос адвоката задел его за живое.

— Не могли бы вы пояснить суду, почему вы так резко выступаете против нее?

Доктор Браун глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— Сoncierge-медицина бросает вызов одному из трех фундаментальных принципов медицинского профессионализма.

— Нельзя ли поподробнее, доктор Браун?

— Безусловно, можно, — ответил Браун. Краеугольным камнем медицины двадцать первого столетия является принцип социальной справедливости. Практика concierge-медицины мешает любой попытке искоренить дискриминацию в сфере медицинского обслуживания.

— Не считаете ли вы, что столь негативное отношение к практике concierge-медицины может отрицательно повлиять на вашу объективность в данном судебном разбирательстве? В частности, на ваше отношение к доктору Бауману?

— Не считаю.

— Может быть, вы поясните почему? Поскольку, пользуясь вашей терминологией, она «бросает вызов одному из трех фундаментальных принципов медицинского профессионализма».

— Как высокообразованный терапевт, доктор Бауман прекрасно знает, что симптомы инфаркта миокарда у женщин отличаются от классических симптомов у мужчин. Как только у терапевта возникнут подозрения на инфаркту женщины — особенно в постклимактерический период, — он должен действовать так, словно инфаркт имел место. Он должен действовать так до тех пор, пока не будут получены убедительные доказательства обратного. Здесь можно провести параллель с педиатрией. Если у врача возникают подозрения на менингит у ребенка, врач обязан действовать так, словно ребенок действительно заболел. Он незамедлительно должен провести пункцию спинного мозга. Доктор Бауман подозревал инфаркт и должен был действовать соответственно.

— Доктор Браун, — сказал Рэндольф, — часто можно услышать, что медицина скорее искусство, нежели наука. Вы можете сказать нам, что это означает?