Перелом

— Пытается смягчить удар. Он старается хоть как-то реабилитировать Крэга по главным пунктам, включая проблемных пациентов. Рэндольф рассматривает под иным углом зрения все действия Крэга в тот вечер, когда умерла Пейшенс Стэнхоуп. Когда ты пришел, Крэг объяснял, что говорил Джордану об инфаркте миокарда только в том контексте, что его следует исключить. О наличии инфаркта он не говорил. Это, как ты понимаешь, противоречит показаниям Джордана.

— Ты можешь сравнить поведение присяжных во время прямого допроса и во время перекрестного?

— Во втором случае они показались мне более пассивными. Но возможно, это я смотрела на них глазами пессимиста. Я утратила остатки оптимизма во время прямого допроса и поняла, что Рэндольфу предстоит жестокая борьба. Утром он сказал мне, что попросит Крэга рассказать о его жизненном пути, чтобы противопоставить реальные факты той диффамации, которой занимался Тони.

— Почему бы и нет? — сказал Джек.

На самом деле он воспринял эту идею без особого энтузиазма, но ему хотелось поддержать сестру. Когда они вернулись в зал, Джек стал размышлять о том, изменятся ли отношения Алексис и Крэга после процесса. Джек никогда не был горячим сторонником их союза, начиная с того момента, когда они после встречи в бостонской Мемориальной больнице и помолвки гостили в его доме. Джек нашел Крэга невыносимым, эгоцентричным типом. Но сейчас, увидев их в домашней обстановке, он осознал, что супруги, несмотря на все осложнения, прекрасно подходят друг другу. Алексис не стремилась к лидерству и смирилась с эгоцентризмом Крэга, но во многих отношениях они прекрасно дополняли друг друга.

Джек, пытаясь устроиться поудобнее, откинулся на спинку скамьи. Рэндольф стоял на трибуне, Крэг находился на свидетельском месте. В отличие от адвоката он стоял сгорбившись и опустив плечи. Рэндольф говорил хорошо поставленным голосом, четко и ясно произнося слова. Крэг отвечал вяло и уныло и производил впечатление бесконечно уставшего человека, который исчерпал все аргументы в важном споре.

Джек почувствовал, как рука Алексис коснулась его локтя. Джек слегка сжал руку сестры, и они обменялись мимолетными улыбками.

— Доктор Бауман, — напевно произнес Рэндольф, — вы хотели стать доктором с того момента, когда вам в возрасте четырех лет подарили игрушечный медицинский набор и вы начали лечить родителей и старшего брата. Но насколько мне известно, в вашем детстве произошло событие, которое укрепило ваше желание избрать эту человеколюбивую профессию. Не могли бы вы рассказать нам об этом событии?

Крэг откашлялся и начал:

— Мне было пятнадцать лет, и я учился в десятом классе. В то время я был менеджером нашей футбольной команды. Я хотел играть, но, к великому разочарованию моего отца, в команду не попал. А мой старший брат был там звездой. Итак, меня называли менеджером, а на самом деле я был всего-навсего разносчиком воды. Во время тайм-аутов я выбегал на поле с ведром, черпаком и бумажными стаканчиками. На одном из матчей игрок получил травму. Был объявлен тайм-аут. Я выбежал на поле с ведром и увидел, что травмирован мой друг. И я побежал к другу. И то, что я увидел, меня крайне испугало. Он сломал ногу так, что его ступня смотрела куда-то в сторону. Парень корчился от боли. А я ничем не мог ему помочь. И тогда я сказал себе, что просто обязан стать доктором.

— Весьма трогательная история, — сказал Рэндольф, — и весьма важная для понимания вашего характера. Вы сопереживали боль, и именно это сопереживание подвигло вас избрать медицину. Ваш путь к этой альтруистической профессии лежал через тернии, доктор Бауман, и на этом тернистом пути вам пришлось преодолеть множество препятствий. Не могли бы вы рассказать суду о вашей жизни, достойной пера Горацио Элджера?

Прежде чем ответить на вопрос, Крэг расправил плечи.

— Протестую! — выкрикнул, вскакивая, Тони. — Не имеет отношения к делу!

Судья неторопливо снял очки.

— Советники, подойдите ко мне.

Рэндольф и Тони повиновались.

— Послушайте! — сказал судья, указывая очками на Тони. — Вы поставили личность ответчика в центр стратегии истца. Несмотря на все протесты мистера Бингема, я позволил вам это сделать при условии, что на это имеются основания. Надеюсь, что таковые будут. Но что дозволено гусыне, то дозволено и гусаку. Присяжные имеют полное право узнать о мотивациях доктора Баумана и его учебе. Я ясно выразился?

— Совершенно ясно, ваша честь.

— И в дальнейшем я не потерплю возражений по этому поводу.

— Понимаю, ваша честь, — сказал Тони.

Рэндольф и Тони вернулись на свои места — Тони к столу истца, а Рэндольф на трибуну.

— Протест отклоняется, — заявил судья Дейвидсон. — Свидетель может отвечать на поставленный вопрос.

— Вы помните вопрос? — участливо поинтересовался Рэндольф.

— Надеюсь, что помню, — ответил Крэг. — С чего начать?

— Думаю, что лучше всего с самого начала, — ответил адвокат. — Насколько я понимаю, вы не получили родительской поддержки.