Перелом

— Был ли доктор Бауман расстроен тем, что пациентка скончалась?

— Да. Он был очень подавлен.

— Итак, доктор Бауман приложил все силы, чтобы спасти больную.

— Да.

— И он был в отчаянии от того, что все усилия оказались напрасными.

— Да, он был очень подавлен, но об этом не распространялся. Вообще-то все кончилось тем, что мы вернулись домой и славно провели ночь.

— Мисс Раттнер, позвольте мне задать вам вопрос личного свойства. Вы производите впечатление решительной и независимой молодой женщины. Не доводилось ли вам, когда вы были чем-то расстроены или сердиты, говорить то, что вы на самом деле не думали? Недовольство, как мы все знаем, часто усиливает наши чувства.

— Думаю, что доводилось, — ответила Леона. — Как и всем.

— В тот вечер, когда доктору Бауману вручили уведомление, он очень рассердился?

— Очень. Я никогда не видела его таким.

— Можно сказать, что он был в ярости?

— Да еще в какой!

— Не считаете ли вы, что когда доктор Бауман «вопил», как вы изящно выразились, и нелицеприятно отзывался о Пейшенс Стэнхоуп, он был в отчаянии? Ведь в роковой вечер он сделал все, чтобы вернуть ее к жизни. Доктор не мог не рассердиться, получив уведомление об иске, после того как в течение нескольких месяцев практически еженедельно посещал ее на дому. Вы с этим согласны?

Рэндольф замолчал, ожидая ответа.

— Отвечайте, свидетель, — сказал судья Дейвидсон, почувствовав, что пауза затягивается.

— А в чем состоял вопрос? — Леона была явно растеряна.

— Советник, повторите вопрос, — сказал судья.

— Я хочу сказать, что замечания, сделанные в тот вечер доктором Бауманом в адрес миссис Стэнхоуп, были результатом его перевозбужденного состояния и совершенно не отражали его подлинных чувств к пациентке. Истинное отношение доктора Баумана к Пейшенс Стэнхоуп проявляется в его еженедельных визитах в течение года и отчаянных попытках вернуть ее к жизни в тот вечер, когда она умирала. Я спрашиваю вас, мисс Раттнер, допускаете ли вы это?

— Возможно. Не знаю. Лучше спросить у него.

— Полагаю, что это будет сделано, — сказал Рэндольф. — Но вначале я хочу спросить вас: вы по-прежнему живете в городской квартире доктора Баумана?

Джек склонился к Алексис и прошептал на ухо:

— Рэндольфу сходят с рук вопросы и заявления, которые находятся за гранью фола и должны были бы вызвать протест со стороны Тони. Фазано до сих пор постоянно держал палец на курке. Интересно, что происходит?

— Возможно, это имеет какое-то отношение к разговору адвокатов с судьей во время прямого допроса Леоны, — ответила Алексис. — Стороны часто идут на взаимные уступки, соблюдая справедливость. Я тебе — ты мне.

— Вполне возможно, — согласился Джек. — Как бы то ни было, но Рэндольф этим прекрасно пользуется.

Адвокат тем временем спрашивал у Леоны, что она чувствовала, после того как Крэг вернулся в семью и началась подготовка к процессу. Джек прекрасно понимал, что Рэндольф исподволь готовит аудиторию к теме «брошенная любовница», за показаниями которой стоит примитивное озлобление.

Джек снова склонился к Алексис и сказал:

— Я хочу тебя спросить — только отвечай честно, — ты не очень рассердишься, если я сейчас смоюсь? Я хочу поиграть в баскетбол, чтобы слегка размяться. Но если ты хочешь,

— Отправляйся! — ответила Алексис. — Погоняй мяч. Я рада, что ты здесь, но сейчас со мной все в порядке. Судья скоро закроет заседание. Он всегда закругляется около четырех.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Совершенно уверена, — ответила Алексис. — Я поужинаю пораньше вместе с девочками, но и для тебя кое-что останется. Наслаждайся жизнью, но будь осторожен. У Крэга всегда травмы, когда он играет в баскетбол. Ключи от дома с тобой?

— Со мной, — ответил Джек, обнял сестру за плечи и встал.

Извинившись перед сидящими в его ряду людьми, он пробрался к проходу и стал взглядом искать Франко. К его удивлению, Франко в зале отсутствовал. Его обычное место пустовало. Подойдя к двери, Джек еще раз обернулся. Франко в зале определенно не было. Он надавил на дверь спиной и вышел, продолжая вглядываться в зал. Отсутствие Франко его насторожило. Ему вовсе не улыбалась встреча с бандитом в каком-нибудь безлюдном закрытом пространстве вроде подземного гаража. Несколько лет назад он бы наплевал на опасность, но сейчас, за два дня до свадьбы, он был более осторожен. Теперь ему приходилось думать не только о себе, но и о близких людях, и он должен быть бдительным. А это означало — он должен быть готовым ко всему. Идея приобрести баллончике перечным газом появилась у него еще вчера, но он так ее и не реализовал, и теперь решил сделать это немедленно.

Площадка третьего этажа перед лифтами была заполнена людьми. Двери одного из четырех судебных залов распахнулись, выпуская участников процесса и зрителей. Видимо, был объявлен перерыв.