Перелом. От Брежнева к Горбачеву

Началось это ещё в 1981 году, когда советская подлодка У— 137 действительно села на мель у шведского города Карлскруна. Советские власти объясняли это чистой случайностью: лодка потеряла навигационную ориентацию, заблудилась на Балтике и потому оказалась у берегов Швеции. Но все последующие обвинения Советский Союз категорически отвергал и требовал фактов. А их не было. Но ажиотаж вокруг каких — то шумов и теней под водой продолжался.

Это, естественно, накладывало известный отпечаток на наше пребывание в Стокгольме. Нет, на Конференции шведы не поднимали вопроса о нарушении тервод советскими подводными лодками. Но вот в бытовом плане этот ажиотаж чувствовался.

* * *

Всё это время советская делегация в Стокгольме старалась выдержать разработанную тактику. В первом выступлении после внесения Турцией предложений НАТО мы обругали их лишь в самой общей форме.

Потом весь февраль — тишина. Мы говорили о чем угодно: о неприменении силы, отказе от применения первыми ядерного оружия, сокращении военных бюджетов — и ни слова о предложениях НАТО, как будто их и не вносила Турция, и не лежат они на столе переговоров.

Эта тактика подействовала. 14 февраля в советское посольство приехал мой американский коллега посол Гудби. Сидели мы с ним все в том же зале под портретом Коллонтай, и он жаловался, что обстановка на конференции вызывает у него серьезное беспокойство.

— Каждая сторона, — говорил Гудби, — обрабатывает свое собственное поле, как какой— нибудь фермер, которому дела нет, что происходит на соседнем поле. Восток излагает свои предложения о неприменении силы и другие декларативные меры. Запад разъясняет свои конкретные меры доверия в военной области. Внесение предложений нейтралов, если даже это и произойдет, вряд ли изменит положение.

Изложив эту невеселую картину, Гудби стал убеждать, что именно в области военных мер доверия можно найти зоны, где позиции сторон близки или совпадают. Я ответил, что наряду с масштабными политическими мерами Советский Союз готов к разработке мер доверия в военной области. Однако со стороны США и НАТО до сих пор нет отклика на наши предложения, и прежде всего о неприменении силы.

— В Москве не понимают логики американской позиции. В Уставе ООН, Хельсинском заключительном акте содержатся ясные и чёткие положения, обязывающие государства воздерживаться от применения силы. А США, предлагая свой набор мер доверия, отказываются даже обсуждать проблемы, связанные с неприменением силы. О каком доверии тогда может идти речь? Согласие США могло бы прояснить, действительно ли страны НАТО стремятся к конструктивному диалогу.

Джим Гудби, очевидно, понял, какой крючок ему забрасывается. Он улыбнулся и сказал, что сам он лично не против того, чтобы конференция занялась вопросом о неприменении силы.

— Однако нынешняя ситуация в Европе такова, что США вынуждены рассматривать это советское предложение в контексте размещения там своих ракет Першинг. В Вашингтоне есть влиятельные круги, которые рассматривают советское предложение о неприменении силы, и особенно о неприменении ядерного оружия как пропагандистскую акцию, направленную на то, чтобы подлить масла в огонь антивоенным демонстрациям в Европе и тем самым помешать размещению там американских ракет.

Однако Гудби дал понять, что по возвращении в Вашингтон во время перерыва он будет докладывать о сложившейся ситуации. По его мнению, внесение Советским Союзом конкретных мер военно— технического характера могло бы повлиять на изменение негативного отношения правительства США к советскому предложению о неприменении силы.