Перелом. От Брежнева к Горбачеву

Поэтому новые советские предложения, если мы действительно ставим цель достижения договоренности, должны предусматривать реальные сокращения вооружений. Значение Рейкьявика в том, что он выводит нас на возможность заключения именно таких соглашений. Это ликвидация РСД и 50%— ное сокращение СНВ. Единственное препятствие к этому — увязка с общим контекстом ядерного разоружения вообще и с Договором по ПРО в частности. Если уж говорить откровенно, то в Пентагоне, да и во многих столицах НАТО вздохнули с облегчением, когда в Рейкьявике мы завязали этот узел. Поэтому его надо развязывать, и чем скорее –тем лучше.

Начинать нужно с Договора по РСД. Его основные параметры обговорены в Рейкьявике. Нашим интересам отвечает как полная ликвидация средних ракет в Европе с сохранением некоторого их числа (по 100 боеголовок) в Азии и на американском континенте, так и полный «ноль» по этим ракетам  в Европе,  в Азии и в Америке. Но «ноль» предпочтительнее.

Нашим интересам отвечала бы также полная ликвидация ракет меньшей дальности. Пока мы дали согласие только на их замораживание и ведение переговоров. США такое положение не устраивает, так как узаконивает присутствие этих советских ракет в Европе, но лишает их права разместить там аналогичные ракеты в случае необходимости. А такие планы и такие ракеты у них есть. Чтобы упредить появление американских ракет в Европе нужно предложить второй «ноль» — полную ликвидацию ракет меньшей дальности. Это сделает более привлекательным и насущным заключение Договора о ликвидации ракет как средней, так и меньшей дальности — РСМД.  

Первым практическим шагом в этом направлении могло бы стать  инициативное предложение советского руководства о двойном «нуле». В нём особо подчеркнуть, что Советский Союз не связывает достижение соглашения по РСМД с договоренностями по другим проблемам разоружения.

Такое заявление радикальным образом изменит отношение к взаимопониманиям, достигнутым в Рейкьявике, и откроет дорогу к их реализации. На переговорах по РСМД нужно будет прояснить ряд технических деталей, типы ракет, их характеристики и условия контроля. Борьба будет нелёгкой, но в течении года такое соглашение может быть разработано и подписано во время предстоящей встречи с Рейганом в Вашингтоне.

Следующим шагом должно стать соглашение о 50%— ном сокращении СНВ. Его основные параметры также обговорены в Рейкьявике. Это МБР, БРПЛ и ТБ (тяжёлые бомбардировщики). А основным препятствием является всё та же увязка с ликвидацией всего ядерного оружия и соблюдением Договора по ПРО.

Однако отказываться от этой увязки пока не следует. Нужно лишь изменить тактику: вести переговоры о 50%— ном сокращении так, как будто этой увязки не существует, но время от времени напоминать о ней. Прогресс на переговорах будет усиливать давление на США в пользу соблюдения Договора по ПРО и в конечном итоге будет видно, как поступить с этой увязкой.  Нужно учитывать, однако, что переговоры по техническим параметрам тут будут более сложными, чем в отношении РСМД, и займут значительно больше времени. Поэтому рассчитывать на достижение договоренности к саммиту в Вашингтоне здесь определённо не приходится.

Есть тут и другая трудность и, пожалуй, она главная. После того как Рейган неожиданно дал согласие в Рейкьявике на ликвидацию ядерного оружия, в Западной Европе, да и в Америке растут опасения, что США идут на отказ от ядерного сдерживания в условиях, когда Советский Союз сохраняет значительное превосходство в обычных вооружениях. Маргарет Тэтчер, например, открытым текстом заявляет, что для Европы ядерное оружие — это единственный способ обеспечить свою безопасность в случае войны на европейском континенте обычными средствами. Аналогичную позицию высказывают руководители Франции, Германии и других натовских стран.

Поэтому едва ли можно ожидать прогресс в деле 50%— ного сокращения СНВ до тех пор, пока не обозначится успех на переговорах по обычным вооружениям в Европе. А здесь — полный тупик  без просвета.  

Переговоры эти ограничиваются сейчас районом Центральной Европы. Ведутся они в Вене уже 13 лет и за это время там не смогли даже прийти к согласию о названии переговоров — о чем договариваться: то ли о взаимном сбалансированном сокращении войск и вооружений, как предлагает НАТО, то ли просто об их сокращении, как предлагает Советский Союз. Загвоздка здесь в следующем: мы говорим, что в Центральной Европе существует примерное равенство вооружённых сил двух блоков, а натовцы утверждают, что СССР обладает большими преимуществами — в 180 — 230 тысяч человек.