Перелом (СИ)

Если бы глухими ночами, по степным шляхам крался один 65 механизированный корпус генерала Громова то это было бы еще ничего, но рядом с ним, почти тем же маршрутом перемещался 61 механизированный корпус и еще невесть откуда взявшийся 53 мехкорпус генерала Чоглокова. Такая невиданная ранее концентрация почти полутора тысяч танков на достаточно небольшом участке и их ночные перемещения, позади кипящего боями фронта, рано или поздно должна была стать известной разведке противника и тогда у генерала Фриснера и немецкого «Большого Генштаба» возникла бы интересная дилемма- приостановить наступление на южном фасе Уманского выступа, в надежде встретить сокрушительный контрудар русских на достаточно подготовленных позициях и отбив его, развивать наступление далее на Гайворон на левобережье Южного Буга… Вторым вариантом, могло быть немедленное прекращение операции «Фестунг», отход на прежние позиции и встреча русского медведя — уже на них.

Именно этим соображением и поделился со своим неизменным командиром, башнер Суханов…

Выслушав Суханова, Фокин вздохнул и скептически заметил…

— Каждый башнер, метит в Бонапарте…Ты чего, Ноздря? Раз тепловизор изучил, так что теперь, моча в голову ударила? Тебе вот, какое дело? Пусть Дмитрий Иванович, думает, куда и как атаковать…Да и наш командир бригады, полковник Паннвиц, тоже мозговит…

— Мозговит… Согласился неугомонный Суханов. Но тебе то командир, чего бы хотелось…?

— Дурак, ты Ноздря, ей Богу, дурак. Домой бы мне хотелось…Мать обнять, батю увидеть, сестер…А ты про наступление спрашиваешь…Два года уже воюем, каждый день с костлявой встречаемся…лицом к лицу. Мне, по хрену, чего наше командование прикажет. Чего прикажет, то и выполним. Генералу Громову и Паннвицу доверяю, как себе… С ними, считай семь лет рядом… Мне главное — фрицев быстрее размотать и семью-навестить. Что бы с победою, домой…

Глаза Фокина сверкнули в темноте, обозначая редкий для командира взвода, всплеск эмоций.

Ноздря кивнул и поднял глаза к небу, украшенному огромными звездами. Казалось они так близко, только протянуть руку…

— А знаешь, командир…Мне нравится воевать…Вот те крест…Башнер, истово перекрестился.

— Говорю же Суханов — дурак ты… Отмахнулся прапорщик…

— Нет… Я вот до армии, ничего из себя не представлял…? С пацанами по улицам гонял, мечтал мотоцикл угнать у соседа…А теперь — фронтовик, серебряный знак «мастер-танкист», за двадцать пять подбитых танков, две медали…Да и денег платят…Почти четыре рубля в день и это на всем готовом…Да еще доплата за знак…

— Короче, это лучшая работа на свете? Башенный стрелок быстроходного танка «Ящер»?

— Так точно, господин прапорщик, так точно! Лучшая работа на свете…

Серия оглушительных взрывов на севере от шляха, заставила их замолчать…Ставший обратно темным горизонт, вновь озарился кроваво — красной полосой, резко высветив контуры БТ-80 ползущих по дороге, но короткое зарево быстро померкло, словно кто то накинул на него, саван ночной темноты.

— Вот дают…Это что за дела…

— Бомберы…Авторитетно заявил Савелий, открывая фляжку с уже теплой, но чистой, колодезной водой. Поди ОДАБАми, шарахнули…

— Вот черт…Придумают же такое…Нет, лучше по честному. Как у нас, у танкистов…прицел в прицел, ствол в ствол…Либо ты мертв — либо враг…Как у рыцарей…

— Да, Ноздря…Вот почти четыре года, плечом к плечу служим в одном экипаже, то с фрицами деремся, то с бриттами а я, и не понял, что ты не просто дурак, но еще и философ…

Довольно заржал, скалясь в темноте белыми зубами, гвардии прапорщик Савелий Фокин…

* * *

Налетчики — пластуны из роты Калины, уже повернули назад, когда в «волк» Филиппова прилетело. Он даже сначала не понял, что это было, но вездеход вздрогнул и его подбросило в воздух. Сидящий за рулем, шофер Сторожук вдруг утробно рыкнул, и машина резко встала, как вкопанная. Очередная осветительная ракета повисла буквально над головой и Филиппов мог четко видеть его враз помертвевшее лицо…

— Сторожук! Ты чего⁉ Газуй…

— Больно…господи… как больно…Пробулькал шофер и ткнулся лицом в руль. При белом меркнущем свете ракеты, Филиппову казалось, что ноги шофера оплетают дымящиеся, багровые змеи. И только, через пару мгновений он понял, что эти змеи — это кишки Сторожука вываливавшие из сквоэной дыры в животе солдата…

Снаряд двадцатимиллиметровой пушки «эрликон» пробил насквозь двигатель «волка», тело Сторожука, пролетел дальше и взорвался, разорвав напополам тело пулеметчика Тесленко чей обрубок тела истекал кровью в метре за спиной Сергея…

— Господин майор…Тихо спросил залитый кровью Яблоков с заднего сиденья……Мне похоже, ногу оторвало….