Перелом (СИ)

— Послушайте, оберст. Потребуйте от штаба люфтваффе усилить воздушную разведку в районе Лесничьего…и передайте авиаторам, вам известные координаты Громова. Пусть подготовят лучшее звено бомбардировщиков. В конце концов, если удастся убить этого Громова, на одну проблему станет меньше.

* * *

Многострадальный 215 Сухаревский пехотный полк, под временным командованием майора Гречашного был сбит с высот у Лесничьего и раздавлен катком германского наступления уже через два часа. Из двух тысяч его бойцов, в живых осталось менее четырехсот. Но эти два часа решили очень многое, если не все. Этих двух часов, Громову хватило, что бы наплевав на вышестоящие штабы и субординацию самому связаться с генералом Василием Беллином, командиром 10 смешанной авиационной дивизии и хорошо ему знакомым по зимним боям на линии «Арминий». На согласование ушло менее получаса и скоро два штурмовых и три бомбардировочных полка взмыли в воздух, прикрытые двумя полками И-350.

Забравшись на башню командирского «Ящера», Громов в бинокль наблюдал, что вытворяют новейшие штурмовики БШ-10, уважительно называемые пехотой, «Громобой». Угловатые машины, похожие на летящий крест и пикирующие с характерным, надрывным воем, от которого замирало сердце и цепенел разум, даже у самых храбрых. В носовой части у «Громобоя» была приспособленная для нужд ВВС, морская автоматическая шестиствольная пушка в 30 миллиметров и еще, помимо брони штурмовик, тащил шесть тонн бомбовой нагрузки. Такое не каждый бомбардировщик сможет. И два десятка «Громобоев», промчавшись над развернутым танковым полком фольксвера, устроили натуральную бойню на высотах у Полосухино. Бронебойные снаряды с вольфрамовым сердечником и новенькие кассетные бомбы КР-20, прошлись по строю германских «Леопардов», натуральной косой смерти.

— Да они целый эскадрон выбили, за один заход! Восторженно завопил Громов увидев взметнувшиеся к небу дымы от горящей бронетехники.

Следом, на ошеломленных немецких танкистов, налетела волна легких ленд-лизовских штурмовиков, загруженных под завязку как обычными так и корректируемыми авиабомбами. Два звена самолетов — целеуказателей подсвечивали цели лазером и промахов почти не было. Германские истребители, появились чуть позже и тут же были перехвачены эскадрильями И-350. В воздухе начала крутится адская карусель воздушного боя, но Громов этого уже не видел… Все его внимание было приковано к земле, где стальной клин шестой панцер-дивизии, приостановил свое неуклонное движение вперед.

— Если фрицы сейчас подтянут свой зенитный дивизион, нам придется туго. Подполковник — корректировщик из ВВС, приданный штабу корпуса, Лукьянов, выразительно посмотрел на Громова.

— Это решаемо, Лукьянов. Пусть фронтовая авиация весит над полем боя, с остальным мы вам поможем.

План контрудара, как обычно, был прост и коварен. Пользуясь тем, что танковая дивизия фольксвера, сейчас приостановила наступление, подвергшись мощным воздушным ударам. Громов хотел атаковать её с открытого фланга, сразу двумя своими танковыми бригадами. Немцы своих не бросают, это аксиома войны на Восточном фронте, поэтому генерал Брайт, будет вынужден снять часть сил ударной группировки на помощь атакованным и тем самым потеряет темп наступление и драгоценное время. Так они делали в первое лето войны, постоянно ударяя во фланг и тыл, рвущимся на восток панцер-дивизиям.

— Извини Дмитрий Иванович, но такой план сейчас не сработает. Мрачно сказал Некрасов.

— Это почему?

— Местность открытая, такую массу техники не скрыть. Нас будут ждать. Кинжального удара во фланг не получится.

Громов посмотрел на своего начштаба и снова подошел к расстеленной на раскладном столе карте.

Некрасов прав. Чертовски прав и после бойни на узких улицах Житомира, Громов понимал, что тупое исполнение приказа, приведет к тупым и бессмысленным потерям. В Месопотамии, было проще, они просто опережали англичан в скорости движения и принятия решений. Здесь наоборот, начав операцию «Фестунг», германцы перехватили стратегическую инициативу на южном фланге Восточного фронта и пытались нам навязать свою волю.

— Константин Герасимович. Давай предложение, раз мой план, тебе не нравится. Только быстрее. Нас время поджимает…

Некрасов, дернул веком.

— Есть вариант, Дмитрий Иванович. Не ввязываться в бой сейчас, ударить южнее клина 3 панцер-корпуса. Передвижение все равно не скрыть, так пусть ждут нас у Лесничье, мы проведем демонстрацию и атакуем, отставшую 16 панцер-гренадерскую дивизию генерала Герхарда Шверина. Они уперлись в нашу оборону у Поташни. Это самая слабая дивизия из корпуса Брайта. Проведем демонстрацию против 6 панцер-дивизии и обрушимся всеми силам на дивизию Шверина. Отбросив её, прорываемся дальше, на запад, ставя под удар Ободовку.

— Ободовка…?