Перелом (СИ)

— И еще. Связался со штабом фронта. Сюда направляется 15 армейский корпус, генерала Торклуса Федор Ивановича. Его передовые части, авангард 41 пехотной дивизии, прибудет к утру. Пусть размещаются восточнее, как бы генерал Брайт не решил еще один плацдарм захватить. Все, полковник, поздравляю с повышением. Вы, теперь командир особого отряда дивизионного уровня в составе 65 мехкорпуса.

— Служу России, Дмитрий Иванович…

* * *

Следующая немецкая атака, уже через час с небольшим, была необычной. По проселку, среди желтых кукурузных полей, к Глушковцам, пылила немаленькая колонна германской бронетехники, не менее пятнадцати «леопардов» и столько же четырехосных, горбатых бронетранспортера забитых гренадерами.

— Внимание, северо-восток, не меньше батальонной тактический группы фрицев…Успел сообщить ротный как среди полей выросли кусты разрывов тяжелых снарядов…И взрывы неумолимо и стремительно приближались к позициям русских.

— Атака за огневым валом! Захрипела рация. Танки, укрыть за стенами, домов… Успел скомандовать ротный и на Глушковцы, обрушился огненный шквал.

«Только не в башню, только бл…ть, не в башню!» мололся про себя Савелий, уверенный на все сто, что сейчас то же делают бойцы его экипажа и вообще любой солдат его роты или эскадрона. Хуже не придумаешь, когда тебе в башню вертикально пикирует 150 миллиметровый снаряд немецкого тяжелого орудия. Ощущение, что ты сидишь внутри огромного колокола по которому кто то лупит многопудовой кувалдой. Лучше попадет в МТО, там хоть турбину раскурочит но экипаж цел останется…Земля и стоящий на земле танк, ходили ходуном, потом что то с треском ударило в башню и сразу стало нечем дышать…

«Похоже все…» Пришла запоздалая мысль, но взгляд упал на руки. На них оседал какая то серая пыль…

Савва, потер руки… Черт…Это ж пыль… Известняк или глина…

— Все живы? Проорал в пыльную, тьму Фокин

— Да живы, командир не ори… Толкнул его в плечо, Ноздря.

— Ноздря, связь со взводом. Рявкнул Савелий и попытался откинуть люк.

Получилось с третьего раза с трудом откинуть бронированный люк, чем то придавленный сверху. Приглядевшись, Фокин понял, это изрядный кусок кладки от печной трубы. Качественно тогда делали, ничего не скажешь. От хаты осталась куча глины а кладка печная — целая.

Картина разрешения вчера еще мирного, несмотря уже двухлетнюю войну села Глушковцы поражало. Церковь, немцы обстреливали с особым остервенением пологая наличие там наблюдателей-корректировщиков, да и все аккуратные хаты вокруг площади, были разбиты и горели. Но вроде все танки взвода, были целы…

— Фрицы с фронта. Огонь, выбирать цели самостоятельно! Услышал Фокин в наушниках.

Все правильно, молодец наш ротный. Германцы уже, слишком близко, здесь командовать каждым танком не будешь. Просто не успеешь в скоротечном бою и потеряешь управление. Теперь каждый «восьмидесятый», самостоятельная боевая единица и сам ведет свою смертельную дуэль с «леопардами»

У немцев все могло получится, будь в два раза больше орудий и снарядов. Засыпать снарядами наш передний край, потом, следуя за огневым валом, на бронетехнике стремительно прорваться в расположение и спешить пехоту — «штурмтруппен». Но сегодня, видимо кровожадные боги войны были на нашей стороне. Полсотни стволов, это все, что было в распоряжении генерала-майора люфтваффе Эрика Вальтера и он использовал этот козырь.

Колонна германской бронетехники стала расползаться, охватывая Глушковцы, полумесяцем и в этот момент, «ящеры», расположенные за разрушенными хатами открыли огонь, по приближающимся немцам. С расстояние менее версты.

Механизм заряжания, жадно лязгая, бесконечно, подавал снаряды и метательные заряды, сжав губы, башнер Суханов, наводил, прапорщик Фокин — стрелял по появлявшимся в прицеле бронемашинам противника. При перекрестном обстреле, сразу стала видна неопытность германских экипажей, они почти все, остановились на открытой местности, пытаясь разглядеть откуда по ним ведут огонь этого хватило ветеранам первого эскадрона, подполковника Черкасова, расстреливать панцеры и бронетранспортеры, дивизии «Рихтгофен» в течении двух-трех минут…За это время, немецкая батальонная кампфгруппа, потеряла с десяток танков и столько же четырехосных БТР и закрывшись дымовой завесой покатилась назад, отчаянно отстреливаясь.

Этих секунд, хватило, что бы оперенный бронебойный снаряд Pfeil,выпущенный из отступающего «леопарда» поразил в борт, неосторожно выползший из-за кучи щебня, «ящер» унтера Попова. «Стрела» прошила борт между третьим и четвертым катком, прямо в механизм заряжения и танк Попова, оглушительно взорвался, выбросив вверх столб огня и отбросив башню, словно отрубленную голову…

* * *

Тихий зуммер вызова аппарата правительственной связи, оторвал генерал-оберста Йоханна Фриснера от изучения огромной оперативной карты, на которую дежурные штабные офицеры, наносили изменения обстановки после получения вечерних сводок из действующей армии.

— Вас генерал-оберст Гельдер тихо прошептал? подтянутый адъютант майор Вейхс и протянул командующему группой армий, трубку спецсвязи.