Перелом (СИ)

Выложил на стол Небогатова, портфель с бумагами.

— Накладные и отчеты о ночных вылетах, 408 легкого, авиационного транспортного полка, подполковника Жилинского. С марта, по декабрь прошлого года.

Женя схватил распечатанную на множительной машине, сложенную бумажный рулон и вооружившись карандашом углубился в чтение, бросив Сухареву…

— Присаживайся, лейтенант. Вон там, чай, кофе растворимый… Есть сахар и даже лимон. Угощайся.

— Спасибо.

Сухарев взял в руку маленькую банку растворимого кофе. Раньше он бы к такому «кофе» и не подошел, а сейчас считается за роскошь.

— Богато живем…

— Не жалуемся. Категория снабжения, штаб-офицерская.

Небогатов снова зашуршал бумажным свитком и наконец торжественно сказал…

— Все, нашел. Попались, касатики…

— Что такое, Евгений Вадимович? Тут же с кружкой в руках подскочил Сухарев

— Смотри…16 июня…13 июня…10 июня… Три рейса, по доставке топлива, боеприпасов и медикаментов.

— Да, вижу, так точно.

— А в реальности, был только один рейс. Шестнадцатого…пилот, лейтенант резерва авиации Миронов. Павел Сергеевич…

— Вы точно помните? В распечатке –три рейса. Пилоты — Миронов, Рябышев, Валевский

Небогатов покачал головой…

— Вот гниды…Что же делают, гниды… Вскочил полковник с побледневшим лицом и достал папиросу из серебряного портсигара.

* * *

— Что мы имеем, господа, по партизанскому интендантству? На сегодняшний день?

— Минимум, массовые приписки. Что уже, само по себе, должностное преступление. Особенно в условиях военного времени. Но свидетельств, не много. Например –мое. Я выжил и могу доказать, что из тридцати шести зарегистрированных здесь ночных перелетов на полевой аэродром Т-40 — прибыло только двенадцать самолетов.

— У вас есть связь с партизанским отрядом Жмаева? Он ведь сейчас им командует?

— Да. Ответил Женя… Связи нет, но можно обеспечить…

Матерый полицейский сыскарь- Соболевский, кивнул и быстро что-то написал в блокноте.

— Думаю еще рано, Евгений Вадимович. Нужно опросить летчиков 408 полка, да и других полков авиадивизии особого назначения. Опросить техников, интендантов. Ведь каждый вылет, это расход топлива, технических масел… На каждом полевом аэродроме — книги учета, вылета и прочее. Надо –это частично изъять и сравнить с распечатанными цифровыми данными, предоставленными особым отделом дивизии. Картина –сразу прояснится.

— Делам все официально. С фиксацией опросов следователями военной прокуратуры… Под протокол.

Соболевский, на эти слова Жени, подозрительно хмыкнул, скривив губы.

— Да не хотелось бы, Евгений Вадимович. Лишний шум, лишнее внимание… а лишнее внимание… это, господин полковник, лишние проблемы для расследования.

— Но мы должны фиксировать все официально…

— Без сомнения. Но уже понятно, круги по воде пойдут, огромные. Еще бы… две трети вылетов легкой военно-транспортной авиации по линии Центрального штаба партизанского движения –липа… Подделка, фальшивка… Десятки, сотни тонн необходимого- топлива, медикаментов возможно, боеприпасов и сотни стволов оружия –куда-то пропали?

Небогатов, кашлянул. Черт его дернул, влезать в это болото.

— Думаете, генерал Тутомлин- в доле?

Соболевский, пожал плечами.

— Генерал, всего лишь, бюрократ. Брюхо отъел, в Тушино осел, сидит крепко, как у Христа за пазухой. Бумажку –туда, приказ сюда…а полки авиационные сейчас расквартировались далековато от Москвы. поближе к передовой, чтобы летать удобнее. Один полк 408, стоит теперь под Смоленском, второй, 419 под Ригой. Это же не пехота, где генералы среди войск находятся…Так что, Тутомлин и штабные его –могут быть и не в курсе, что в поле происходит… Тем более, что материальные ресурсы через вас идут, Евгений Вадимович. Через жандармерию.

— Через Бюро «С»…ЦШПД –это наша структура, подчиняется генералу Кобзеву…

— Кобзев –младший, уже генерал? Вскинул брови, сыщик.

— Давно. По-моему, еще до войны… Вы его имели честь знать?

Настала пора ухмыляться Соболевскому.

— Чести в этом, не много…Кобзев –подонок. Он относится к той редкой категории людей, которым, стыдно подавать руку.

Небогатов покачал головой

— Послушайте, Ксаверий Казимирович… Генерал Кобзев –жандарм. Как и –я… И наша служба, далеко не всегда, совместима с офицерской честью. Как, впрочем, и ваша, господин полицейский.

Соболевский, широко улыбнулся, как кот, при виде сметаны.

— Вот поэтому, я жандармов и не люблю. Искренне сообщил он в лицо Небогатову. Ладно, господин полковник… Предлагаю, решение… Я –возьму своего нукера, Рамзана в качестве шофера и физической поддержки и поеду в 408 полк. Лично опрошу пилотов, техников и прочих…Под протокол. если вы этого хотите…

— Несомненно. Но нужен, следователь…

— Есть такой. Фридман, фамилия. Ефим Абрамович…Раньше- следователем был в Туркестане, потом адвокатом во Владимирской губернии. Сейчас –мобилизован, следователь военной прокуратуры третьего корпуса ПВО. От Бога дознаватель, ей Богу, с гарантией. Мы с ним не одно дело в Худжанте, раскрутили. Вцепится, как клещ в бороду, не оторвешь.

— Что нужно от меня? Сразу сообразил Небогатов.

Соболевский кивнул, на телефон.