Переломная точка (ЛП)

Моё сознание не зарегистрировало, когда именно мы прошли в залитую луной спальную, потому что я была слишком поглощена совсем другими вещами: его губами, его шеей, его подбородком. Блейн уложил меня на кровать, и я потянула его за собой, обхватив ногами. Его поцелуи действовали на меня, как наркотик, и я просто не могла насытиться. Мои руки принялись стягивать штаны пижамы, но Блейн меня остановил.

— Позволь мне, — произнёс он, встретившись со мной взглядом и, отклонившись, спустил по моим бёдрам трикотажную ткань вместе с нижним бельём. Когда я оказалась полностью обнажённой, Блейн некоторое время просто на меня смотрел. Я сжалась под его взглядом, передвинув руки к груди, чтобы укрыться, но он поймал мои запястья и удержал.

— Не закрывайся, — мягко попросил он. — Ты красивая. Твоя кожа оттенка слоновой кости в лунном свете, твои волосы, словно каскад серебра. Когда я смотрю на тебя, у меня перехватывает дыхание, Кэт.

Ладно, если он представлял всё в таком свете…

Взяв мою руку, Блейн поднёс её к своему лицу и нежно коснулся губами моей ладони. Постепенно его рот поднялся к моему запястью, прокладывая влажную тёплую дорожку по чувствительной внутренней стороне моего локтя к самому плечу.

Поддев мою спину, он обхватил меня и зарылся лицом в изгибе моей шеи. Его шершавый подбородок слегка царапал мою кожу, и я обвила его руками, склонив голову набок, чтобы предоставить ему лучший доступ. Когда Блейн глубоко вдохнул, я настороженно замерла.

— Я… плохо пахну? — мой голос был едва слышным.

— Ты пахнешь домом, — ответил он хриплым шёпотом у моего уха.

Его слова глубоко проникли в моё сознание, согрев мою грудь где-то очень близко возле сердца. Блейн поцеловал меня неспешным и мучительным поцелуем, и это было больше, чем просто чувственность, больше чем страсть, больше чем что-либо, что происходило между нами когда-либо прежде.

В какой-то момент Блейн поднял свою голову, и я посмотрела в его глаза, отливавшие серебром в тусклом ночном свете. Оперевшись на локти, он обхватил ладонями моё лицо, поглаживая большими пальцами мои скулы. Его взгляд пронизывал меня, и я не могла отвести от него глаз.

— Что-то случилось? — спросила я, чувствуя охватившее меня странное тревожное предчувствие. Он казался сейчас слишком серьёзным, и я начинала опасаться, что у него были для меня плохие новости.

— Что бы ни случилось… — тихо произнёс Блейн, — я хочу, чтобы ты знала, я тебя люблю.

Моё сердце пропустило удар, и я смотрела на него широко открытыми глазами, чувствуя, как охвативший меня шок боролся с ликующим переполняющим счастьем. Блейн не двигался и не сводил с меня глаз, наблюдая за моей реакцией. Его лицо было таким же серьёзным, как если бы он только что сказал мне, что ему осталось жить всего неделю.

— Правда? — этот вопрос сам собой сорвался с моих губ, и я вспыхнула от очевидной неуверенности, прозвучавшей в моём голосе.

Губы Блейна едва заметно дрогнули, прежде чем он ответил:

— Правда.

Прошло несколько секунд, прежде чем мне снова удалось заставить свои губы двигаться, чтобы сформировать те слова, которые я никому не говорила уже очень долгое время.

— Я тоже тебя люблю. — Мой голос оборвался на последнем слове, и я была смущена теми слезами, которые наводнили мои глаза.

А потом я уже не думала ни о чём, потому что его губы оказались на моих, и я целовала его в ответ, ничего не удерживая за душой. Очень скоро мне этого было недостаточно, и я принялась теребить лямку его пояса, прежде чем он убрал мои руки в сторону и расстегнул его сам. Я с нетерпением ждала, когда он полностью разденется и снова присоединится ко мне в постели. Желание отдаться Блейну после всего, что только что между нами произошло, было всеобъемлющим, словно потребность на уровне инстинкта подтвердить все наши слова действиями.

Но как бы мне не хотелось поторопить Блейна, он не спешил и занимался со мной любовью, растягивая и наслаждаясь каждой минутой. Когда он, наконец, вошёл в меня, растягивая и заполняя моё тело, с моих губ сорвался удовлетворённый глубокий вздох. С каждым движением его жёсткое властное тело окружало меня, толкая всё ближе к грани.

Блейн любил меня своим ртом и руками, и мои стоны кружились по комнате, в то время как он снова и снова повторял в моё ухо слова любви. И когда мне казалось, что я больше уже не смогу вынести, он вознёс меня к самой вершине, и мы вместе перешагнули через край.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Во время сна дыхание Блейна было равномерным, и благодаря лунному свету я хорошо видела черты его лица. Его квадратный подбородок был покрыт щетиной, а возле глаз пролегли морщинки усталости, невольно заставлявшие задуматься о том, что происходило с ним, пока он был в отъезде. Расскажет ли он об этом мне, когда проснётся, или снова предпочтёт промолчать, чтобы уберечь от всевозможных неприятностей?