Переломная точка

— Ты бы не была той личностью, которую я знаю, если бы оставалась равнодушной к судьбе Кейда, — произнёс Блейн, встретившись со мной взглядом.

Его слова вызвали на моих губах слабую улыбку, и я вздохнула с облегчением. Во мне всё сильнее возрастала решимость дать хороший отпор Кейду в следующий раз, когда он позволит себе фривольные намёки в мою сторону, потому что я не могла позволять ему подталкивать себя всё дальше к пропасти.

По моей просьбе Блейн помог мне дойти до ванной, чтобы принять душ. Я не могла заснуть в том отвратительном состоянии, в котором была, и Блейн ждал меня до тех пор, пока я не вышла. Он не предложил мне перейти в другую комнату, и я тоже ничего не сказала. Забравшись в кровать, я легла в его ждущие объятия и удовлетворённо вздохнула. Его губы коснулись моего лба, принося успокоение и долгожданное ощущение защищённости.

Я не знала, где сейчас находился Кейд, и не смела об этом спросить, надеясь, что он нашёл возможность отдохнуть. Последняя непрошенная мысль, которая промелькнула в моём сонном сознании была о сенаторе, который ждал моего ответа. После этого меня поглотил мрак.

Взрыв, казалось, уничтожил всё вокруг, и теперь меня окружали одни обгоревшие развалины, по которым невозможно было понять, где я находилась. Эти люди шли за мной. Я слышала, как их голоса приближались и становились отчётливее. Я должна была найти его быстрее, чем они. Мои дрожащие руки цеплялись за обломки, и каждый кусок казался тяжелее и неподъёмнее предыдущего. Мои лёгкие опаляло ощущение безысходности, и я слышала, как шаги за моей спиной становились всё громче.

Вскоре раздались выстрелы, и я, закричав, подорвалась на ноги, но бежать было некуда. Зацепившись за что-то ботинком, я упала навзничь и когда оглянулась назад, в ужасе обнаружила, что лежала возле мужского тела. Потянувшись, я трясущимися руками убрала с его лица кусок ткани, и на меня посмотрели остекленевшие зелёные глаза. Из моей груди вырвался истошный крик.

Я кричала, кричала и кричала.

— Кэтлин!

Резко проснувшись, я подорвалась на подушке, хватая пересохшим ртом воздух. Кошмар был настолько реальным, что казалось, я всё ещё чувствовала привкус гари на своём языке. Мою кожу покрывала испарина, и грудь болезненно вздымалась при каждом прерывистом вздохе.

Потянувшись, Блейн осторожно убрал пряди волос с моего влажного от слёз лица.

— Это всего лишь кошмар, — тихо произнёс он. — С тобой всё хорошо.

Бледный лунный свет, струившийся из окна, падал тенями на его плечи, в то время как его лицо оставалось погружённым в темноту.

Меня пронизывал холод изнутри, и все мои эмоции балансировали на грани ножа. Я никогда раньше не чувствовала себя так опустошённо, никогда не была в состоянии полнейшего отсутствия контроля, словно моя жизнь летела под откос.

Но Блейн рядом со мной был настоящим. Он мог стать моим якорем, мог быть тем, кто меня удержит.

Не произнеся ни слова, я поднялась на колени и стянула через голову ночную рубашку. Лёгкий шёлк выпал из моих пальцев и осел на кровати. Лунный свет гладил мою обнажённую кожу, словно прикосновение любовника, а длинные волосы мягко касались середины моей спины.

Я чувствовала на себе взгляд Блейна. Его силуэт хорошо просматривался в полумраке, и он оставался неподвижным, точно так же, как и я. Мой взгляд ни на секунду не отрывался от его погружённых в тень непостижимых глаз.

Наконец, Блейн произнёс:

— Ты идеальна, Кэт. Мы идеальны вместе. — Его голос был сиплым, и в любое другое время благоговение в его словах польстило бы моему женскому самолюбию. Но не сейчас.

— Покажи мне. — Моя просьба была бездыханной, но, возможно, только я могла слышать в нём нотки безысходности.

— С удовольствием.

Блейн не торопился, уделяя внимание каждому изгибу моего тела и вспоминая каждую впадинку и углубление. Его руки касались, ласкали, гладили. А вслед за ними следовал его рот до тех пор, пока я не начала молить о том, чтобы почувствовать его в себе. И когда он, наконец, накрыл меня своим большим телом, я ощущала себя по-настоящему хрупкой и слабой, но была этому только рада. Под моими ладонями, поверх моего живота, между моих бёдер он был жёстким и сильным, и когда я выкрикнула его имя, он поцелуем перехватил эти звуки с моих губ. А после я лежала удовлетворённая в его руках, почти не чувствуя собственного тела, и мучившие меня мысли наконец отступили.

Когда я проснулась на следующий день, спальную заливало яркое полуденное солнце, и всё моё тело ныло от нежелания двигаться. Щурясь, я машинально потянулась в поисках Блейна, но моя рука нашла только пустые простыни. Сев на кровати, я увидела лежавшую на подушке красную розу с запиской, в которой почерком Блейна было написано два слова:

«Будь моей».