Переломный момент (СИ)

– Вот и наслаждайтесь.

Лера выкатилась из приёмной и пошла к себе в маркетинг, как говорится, на автопилоте. Но дошла, автопилот не подвёл. Конечно, можно было бы по дороге завернуть в туалет и нареветься там всласть, но она решила, что об этом точно сразу узнает Игошин и не только он. Вся компания будет мыть ей кости. Этого по заветам бабушки она допустить никак не могла. Да и доставлять подобное удовольствие Игошину совершенно не хотелось. Однако реветь тоже хотелось и возможно даже больше. И не только реветь, а даже, наверное, и повыть слегка. Лера вспомнила очередной бабушкин совет, что злость лучшее средство от слёз и всяческого рёва, и принялась злиться изо всех сил. Она села на своё рабочее место, которое освободилось уже для неё после выхода в декрет её беременной наставницы, уставилась в компьютер, открытый на странице одного из клиентов, и мысленно обматерила и фирму этого клиента, и всех её представителей. Тут очень вовремя пришло сообщение от другого клиента, и Лера срочно погрузилась в его проблемы, матеря на чём свет стоит всех причастных и непричастных к случившейся с клиентом незадаче. Свой смартфон она кинула в сумку, сумку застегнула на молнию и убрала в ящик стола. Мало ли, вдруг Игошин захочет ей позвонить с извинениями и этим вот, «это не то, что ты подумала», тогда она уже точно разревётся. Этого допускать никак нельзя.

Так ей удалось продержаться до конца рабочего дня. Она даже попила кофе вместе со всем отделом и похихикала над чьими-то шутками. Такси для поездки домой она вызвала с планшета, чтобы случайно не увидеть, что там в телефоне, а сумку открыла только для того, чтобы расплатиться с таксистом. К себе домой она не пошла, а сразу направилась к Мальвине. У той странным образом в этот день не оказалось ни вечернего спектакля, ни обычных посиделок с гостями. Барсик необычайно обрадовался приходу Леры и попытался с разбегу запрыгнуть к ней на руки, видимо, чувствовал, что Леру сегодня непременно требуется облизать и пожалеть.

– Чего стряслось-то? – спросила прозорливая Галина Ивановна, забирая у Леры шубу.

Тут Лера уже не удержалась и заревела.

– Так нечестно, – сказала Мальвина, выглянувшая в прихожую. – Сначала надо рассказать, а потом плакать. Иначе, как мы тебя жалеть будем?

Лера трясла головой, как бы соглашаясь, но ничего толком сказать не могла, слёзы душили.

– С мамой что-то? – тревожно поинтересовалась Галина Ивановна.

Лера помотала головой.

– Остальное ерунда, – Галина Ивановна махнула рукой и пошла в гостиную. – Пошли, дам вкусненького.

– Да тут не вкусненького надо, а водки, – сообщила Мальвина и тоже понеслась в направлении гостиной.

Лера потащилась следом, перестав реветь из-за отсутствия зрителей и вдруг возникшего интереса к тому, что же такого вкусненького ей даст Галина Ивановна, да и идея с водкой её тоже слегка приободрила. Водку Лера никогда не пила, поэтому подумала, чем чёрт не шутит. Люди же как-то лечат этой водкой разбитые сердца. Может, и у неё получится?

Когда Лера вошла в гостиную, Мальвина уже сидела за столом, сервированным тремя хрустальными рюмками и запотевшим графином, а Галина Ивановна сооружала гигантские бутерброды с красной икрой. Лера плюхнулась на своё место. Разумеется, в доме у соседей у Леры уже давно имелось собственное место.

– Ну рассказывай, – велела Галина Ивановна.

– Сначала выпьем! – сказала Мальвина.

– Мы ж не знаем по какому поводу? – резонно заметила Галина Ивановна.

– А для профилактики. – Мальвина разлила водку из графина.

Чокнулись, дамы шумно выдохнули и опрокинули рюмки в рот. Лера последовала их примеру. Она сначала ничего не поняла, так как процедура ей напомнила приём невкусных лекарств под руководством бабушки, но потом ей стало тепло и приятно в груди. Она взяла бутерброд и с аппетитом впилась в него зубами.

– То, что надо! – сказала она. – Спасибо.

Рассказывая историю грехопадения Игошина, она уже практически смеялась.

Ещё после пары рюмок проблема уже показалась ей не стоящей выеденного яйца.

– А я тебе говорила, что этот твой Игошин бесперпектив, беспертектив, тьфу ты, Боже мой, – Мальвина вскочила и топнула ножкой, – как же так можно, я ж актриса. Беспер…, ну?

– Бесперспективный? – предположила Галина Ивановна.

– Почти, – согласилась Мальвина. – Бес-пер-спек-тив-няк! Вот!

Она радостно затопала ногами, топанье переросло в чечётку, причём чечётку качественную профессиональную, почти такую, которую Лера когда-то видела на концерте ирландских чечёточников, потом с криком «Эх, тройка, птица-тройка» Мальвина унеслась куда-то вглубь квартиры.

– Побежала своего Мишеньку целовать, – сообщила Галина Ивановна.

Лера вздохнула и подпёрла голову рукой.

– Не грусти, – Галина Ивановна погладила её по спине, – как пела Алла Борисовна, «всё ещё будет». Понимаешь, когда ты встретишь человека, который тебя на самом деле любит, ты сразу это поймёшь и почувствуешь. Вот тут, внутри, – Галина Ивановна похлопала себя по груди, именно там, где Лере стало уже тепло и спокойно от водки. – Не разменивайся по пустякам.