Перемена мест

– Не думаю, – ответил я. – Наверное, эти друзья так сымпровизировали. Футболисту они подарили бы мотоцикл, а ватерполисту что? Катер? Слишком жирно для Черешни. Акваланг в самый раз. Дескать, плыви, Федя… С юмором, видать, мужички.

Последним из культурных благодеяний «ИВЫ» было финансирование строительства музея разведчика Николая Кузнецова в Саратове. Некто Ворокин – как явствовало из надписи бегущей строкой, будущий директор будущего музея, – утопая в бороде, возносил благодарности щедрой компании. По его словам выходило, что, пока государство проявляло преступное равнодушие к идее строительства этого музея, «ИВА» успела отстегнуть кругленькую сумму на такое богоугодное дело. Но я слышал… – мялся за кадром тележурналист, – будто Николай Кузнецов никогда не жил и даже не умер в Саратове… – Что поделать! – пожимал плечами Ворокин. – Город Ровно, где все ЭТО БЫЛО, сейчас расположен на территории Украины. Нам же хотелось, чтобы память о великом русском разведчике была увековечена именно на русской земле.

– Ничего не понимаю, – сказал я птичке. – Что за каша? Грехи отцов, призовой акваланг, партия Карташова, музей разведчика в городе, где он сроду никогда не был… Неужели только для рекламы? Но где «ИВА» отыскивает столько восторженных придурков?

– Ну почему непременно придурков? – не согласилась со мной Жанна Сергеевна. – Мне этот бородатенький Сорокин…

– Ворокин, – поправил я.

– Пусть Ворокин… Он мне даже чем-то симпатичен. Человек, может, мечтал об этом с детства. Как прочел в школе «Это было под Ровно», так и замечтал открыть музей герою в своем родном Почечуевске. А тут богатые дяди возникли, денежка закапала. Почему бы сказку не сделать былью?

– Пускай сделает, – согласился я. – В конце концов, его городу еще крупно повезло. А что, если бы этот Ворокин в детстве прочитал бы «Молот ведьм» или там маркиза де Сада?…

На экране Ворокин понес уже полную околесицу. Он забубнил в том духе, что Николай Кузнецов есть великий православный святой, которого не объедешь на палочке верхом. И когда находятся святотатцы, которые слово Божье переводят на агитки да идиш…

– Чем ему идиш-то не угодил, козлу бородатому? – обиделся я. – Переключите, Жанна Сергеевна, на тринадцатый… Смотреть противно.

Птичка ткнула кнопочку на пульте, и на экране материализовался развеселый ведущий «Чертовой дюжины». Шли как раз излюбленные на тринадцатом канале забавные сообщения из депутатской жизни – те самые, которые в новости первой и второй программы отчего-то не попадали. Было сообщено о сенсационном выступлении на ЗИЛе депутата Крымова (бывший ненавистник «ИВЫ» теперь вовсю нахваливал ее передовой опыт!), а также о драке между представителями Консервативной партии Муравиным и Зенкиным. И еще о таинственной болезни депутата Кругликова, и о загадочном проекте новой поправки к Конституции, содержание которой-де пока держится в секрете, но подписи для включения вопроса в повестку дня уже собираются…

– Что за болезнь таинственная? – спросил я в пространство, однако ведущий «ЧД» немедленно отреагировал на мой вопрос. Оказывается, это новая разновидность депутатского склероза, когда парламентарий решительно не помнит, о чем говорил вчера, и не узнает знакомых.

– Интересно, что пил вчера со своими знакомыми этот Кругликов? – полюбопытствовала птичка.

– Наверняка он и этого не помнит, – ответил я. – Очень редкое и опасное заболевание.

Ведущий на экране, разобравшись с депутатами, легко перешел к уголовной хронике. Его игривый тон нравился мне ненамного больше, чем сытое равнодушие комментатора-статистика с одного из первых каналов. Хотя в этом веселом цинизме было больше правды, чем в скорби длиною в три секунды и стоимостью в три копейки.

Как обычно, хроника открывалась квартирными кражами, продолжалась налетами и заканчивалась убийствами. Ближе к концу ведущий тоже коснулся перестрелки в «Олимпийце». Правда, на его взгляд, дело тут было вовсе не в наезде на «Унисол». Появились уже знакомые кадры, где ребятишки Кузина-Басина в синей униформе выметают осколки стекла и заделывают пробоины. Скорее всего, – проговорил за кадром ведущий, – это было следствием неудачных переговоров двух преступных группировок, сведениями о которых на канале пока не располагают…

– Умные хлопцы, – подытожил я. – Почти угадали. Мы с вами, Жанна Сергеевна, одна из этих двух группировок. Я – пахан широкого профиля, и киллер, и медвежатник, и рэкетир. Вы на подхвате. Банда, конечно, маловата, что есть, то есть.

– Нам нужен кто-то третий? – полюбопытствовала Жанна Сергеевна, немедленно овладевая моей рукой и направляя ее в знакомом направлении – в район блестящих джинсовых застежек. Мои пальцы привычно легли на эту клавиатуру, готовые к любому пассажу. Правда, сейчас для игры было не слишком подходящее время.

– Нет-нет! – возразил я очень испуганным голосом. – Меня, как пахана, состав банды вполне устраивает.

– То-то же, – гордо произнесла птичка, но, сообразив, что сейчас действительно рановато для дуэта, временно освободила мою руку.