Перемена мест

— Здравствуй, Яшенька, — нежно прощебетала птичка и потянулась ко мне своим клювиком.

Я замотал руками, что означало: я грязный, пыльный, слегка побитый и еще не созрел для приветственного поцелуя. Вглядевшись повнимательнее, птичка ужаснулась.

— Что случилось? — широко раскрыв глаза, прошептала она. — За тобой опять гнались?…

— Немножко, — честно признался я. — Но всего один этаж. А потом мною просто слегка вытерли пол в дежурной комнате одного милого особнячка. Может, вы его знаете. Такой домик на улице Щусева. Там еще с другой стороны акции продают.

— О Боже! — воскликнула птичка. — Все пропало, да? Они тебя раскрыли? К сейфу не пройти?

Отчаяние воробышка было столь велико, что мне пришлось в двух словах все объяснить.

— Нет, Жанна Сергеевна, — терпеливо сказал я. — Ничего не пропало. К сейфу пройти можно. И били они меня не потому, что раскрыли, а наоборот. А если бы раскрыли, то живым не выпустили, — добавил я уже про себя, чтобы не травмировать птичку. После чего я заперся в ванной, освободился от грязной спецовки и всей прочей цокинской униформы и битый час при помощи мыла и горячей воды восстанавливал душевное равновесие. Что бы я ни внушал сам себе, но быть битым какими-то мозгляками более чем унизительно для меня. Конспирация конспирацией, но все равно неприятно, как будто дерьма нахлебался.

Завершив сеанс аутотренинга, я облачился в хозяйский махровый халат и отправился отсыпаться. Птичка в кухне ходила на цыпочках, чтобы не потревожить мой отдых накануне ограбления, а я все ворочался на диване, в голову лезла всякая белиберда; потом я вспомнил что-то очень важное, но не успел понять, что именно, потому что проснулся. Разбудила меня птичка и показала на часы. Девять вечера. Пора собираться. К этому времени вся моя одежда была выстирана, высушена, проглажена. Эти ненавязчивые знаки внимания со стороны птички, не скрою, были мне приятны, хотя и настораживали. В конце концов, Наталья до нашей свадьбы совершала чудеса заботливости и внимания, и лишь после свадьбы выяснилось, что готовить она не любит, детей не любит и даже за Якова Семеновича Штерна вышла не по любви. Просто Яков Семенович, сотрудник МУРа с приличной зарплатой, из всех ее знакомых оказался самой подходящей партией. Собственно, и знакомых-то было всего ничего, так что выбирать было ей особенно не из кого. До сих пор не пойму, как меня угораздило? Затмение какое-то нашло. Временное помешательство, как на наших думских депутатов. Я припомнил сегодняшнюю встречу с депутатом Крымовым и невольно поморщился, Не то чтобы я особенно любил его как писателя. Но все равно неприятно, как на твоих глазах человек скурвливается.

— Как вы относитесь к писателю Крымову? — ради любопытства поинтересовался у птички.

Жанна Сергеевна, склонив головку набок, задумалась. А потом сказала, что «Игрушку» читала еще в школе и не понравилось, а «Преданную Россию» видела на днях в книжном, но не купила.

— И правильно, — согласился я. — О том, что при царе-батюшке люди жили чуток получше, чем при большевиках, и так все знают. За это пять штук жалко отдавать, лучше купить шоколадку. Верно?

— Не люблю шоколад, — наморщила клювик птичка. — И косметику не люблю, и всякие дурацкие заколки для волос.

— А когда первый раз ко мне пришли, глаза-то накрасили, — на всякий случай уточнил я. — Назло врагам, что ли?

— Для солидности, — вздохнула птичка. — И так иногда за девчонку принимают. Особенно в магазинах.

— Разве женщине это неприятно? — удивился я. — Я-то думал…

— Надоедает, — печально сообщила мне птичка. — Тебе все время словно бы напоминают, что маленькая собачка и до старости щенок.

Я сочувственно кивнул.

— Тем не менее, — проговорил я, — нет ли у вас двух шпилек?

Птичка порылась в каком-то своем ящике и извлекла мне две шпильки.

— Что-нибудь еще? — с интересом спросила она. — Ты ведь сейф будешь… — Тут Жанна Сергеевна запнулась. Слово взламывать ей употреблять почему-то не хотелось.

— Смелее, Жанна Сергеевна, — приободрил я воробышка. — Не стесняйтесь, скажите взламывать. Или вскрывать. А хотите — потрошить. Добро должно быть с кулаками, а справедливость — со взломом. Вы ведь для этого меня наняли?

— Для этого, — грустно подтвердила птичка. — Тебе нужна взрывчатка? Автоген? Это все можно, наверное, достать?

— Ага, — сказал я. — Можно. На Тишинке. В тех же рядах, где патроны к Калашникову продают. Третий прилавок, поворотясь налево. Всегда в продаже свежий динамит, еще ни разу не надеванный…

— Ты все шутишь, — задумчиво проговорила птичка.

— Шучу, — ответил я. — Не беспокойтесь, Жанна Сергеевна. Сегодня мне автоген с динамитом не понадобятся. Две шпильки, моток скотча, резиновые перчатки и перочинный ножичек. Шпильки уже есть. Все остальное найдете?

Птичка заглянула в несколько своих ящиков, слазила на антресоль и принесла мне все, о чем я просил. Потом спросила тихонько:

— Яшенька, а может, ты меня все-таки просто по имени будешь звать, а? Без отчества…

Я улыбнулся: