Перемена мест

Я миновал девятый подъезд, предназначенный для обычной публики, и подошел к седьмому, через который проходили только свои. Своих было гораздо меньше, чем рядовых книголюбов, однако маленький хвостик очереди возле подъезда все-таки имел место. Из-за спин я не видел, кто именно сейчас дежурит на входе, и вдруг сообразил, что попасться может и какой-нибудь незнакомый охранник, из новых. Все старые знали меня в лицо, но вот новичок мог проявить ретивость и потребовать пропуск. Которого, само собой, у меня не было и быть не могло: я был дорогим гостем безо всяких бумажек. Новенькому пришлось бы долго к мучительно объяснять, кто такой Штерн; возможно, обычных слов бы не хватило. Эго был бы фокус: начинать опаснейшую операцию с банальной разборки по типу «а ты кто такой?». На всякий случаи я внутренне собрался, готовый ко всему, но, увидев сегодняшнюю охрану, тут же расслабился. Дежурил и впрямь какой-то неизвестный мне тип (по виду — гоблин из гоблинов). Однако рядом с ним мирно покуривали с газетами в руках два моих славных приятеля, брюнет и блондин. Они же — начальники охранной службы книжного комплекса «Олимпиец».

— Доброе утро! — сказал я, обращаясь к ним. Оба начальника разом подняли глаза от своих газет увидели меня и дружно закивали.

— Мое почтение, Яков Семеныч, — сказал блондин.

— Шалом, Яша, — проговорил брюнет. Незнакомый охранник уважительно глянул в мою сторону и пропустил внутрь, не заикаясь ни о каком пропуске. Я обменятся рукопожатиями с обоими начальниками и тоже достал сигарету.

Блондин и брюнет походили друг на друга, и при желании их можно было бы принять за братьев-близнецов: оба невысокие, плотные, коренастые, с крепкими плечами; оба пострижены были коротко, но элегантно. Даже в лицах ощущалось определенное сходство: умные глаза обоих шефов охраны глядели на тебя одинаково пронзительно и цепко, а на губах раз и навсегда, похоже, застыла одна и та же едкая ироническая усмешка. Между тем оба не были никакими братьями и даже просто родственниками: блондина звали Паша Кузин, а брюнета — Боря Басин. Кузин и Басин, хоть и руководили сотней охранных гоблинов, сами были людьми вполне интеллигентными. Кузин закончил МГИМО и чуть было не стал атташе в Нидерландах, имея перспективу вскоре сделаться вторым секретарем посольства в Гааге. Басин играючи получил красный диплом на журфаке МГУ и мог выбирать между аспирантурой (тема «Николай Новиков и традиции российской демократической журналистики» была абсолютно выигрышной) и местом в газете «Московский листок», где ему сразу давали отдел. Однако в это самое время столичные книжники наконец получили в свое владение «Олимпиец».

Басин с Кузиным, синхронно наплевав на блестящую карьеру, кинулись в водоворот бизнеса. Оба с детства были фанатичными книголюбами, обоих грела мысль самим организовать в Москве некий Центр Книжного Изобилия и обоих не пугали соображения, что сначала работать придется далеко не в белых перчатках. Как-то так вышло, что оба они взялись перво-наперво за охрану «Олимпийца» — да так и не смогли потом остановиться, затянуло. Закономерное, кстати, явление. Быстро привыкаешь, что у тебя в подчинении сотня крепких парней, а потом уже нет сил отказаться. Паша Кузин и Боря Басин, организовав в «Олимпийце» очень надежную систему охраны, из книголюбов стали профессионалами в своем деле — и удовлетворились этим. Внутренний механизм книжного рая отныне работал, как часы, редко требовал смазки или ремонта (случай, когда я — при помощи Цокина — нашел в «Олимпийце» предателя, был из разряда ЧП). Теперь можно было, не торопясь, покуривать, тренировать новое пополнение, изредка устраивать учебные тревоги. И еще — со вкусом читать газеты. Точнее, одну газету.

— Что новенького пишут? — спросил я у Кузина с Басиным, хорошенько затянувшись своим «Кэмелом». Ответ мне был известен заранее.

— Дурость, как всегда, — иронично улыбаясь, ответил Кузин.

— Как и следовало ожидать, — согласно кивнул Басин.

— А все-таки? — полюбопытствовал я. Необходимо было полностью соблюсти ритуал.

— Дутые сенсации, — констатировал Кузин.

— Безмозглые комментарии, — радостно провозгласил Басин.

— Пол-на-я де-гра-да-ция! — со смаком проскандировали оба.

Эту маленькую сценку при встрече мы разыгрывали уже второй год. С тех самых пор, когда оба начальника охранной службы «Олимпийца» стали, ради развлечения, прилежными читателями московской «Свободной газеты». Удовольствие, которое они от этого получали, было мазохистского свойства. Оба ловили какой-то жуткий извращенный кайф, вчитываясь буквально в каждый материал этого, мягко скажем, не лучшего столичного издания. Виктору Ноевичу Морозову, главному редактору СГ, должно было икаться каждое утро, когда Кузин с Васиным разворачивали очередной номер. Парочка ввела для удобства своеобразное разделение труда: Кузин — как дипломат по образованию — брал на себя первые четыре полосы, а Васину, журналисту с филологическим уклоном, доставались культура и пестрая смесь.