Перемена мест

— Ваш завтрак, — с ослепительной улыбкой пояснила она, снимая с тележки салфетку. Таким жестом, словно следующим готова была снять с себя униформу.

Ассортимент опять же не хуже, чем в пятизвездочном турецком отеле, а то и лучше. Там черную икру и свежие устрицы на шведском столе не подают.

— Пожалуйста, здесь гаспаччо, блинчики с икрой, устрицы, — расшифровала сестра, — кофе заварной.

В прошлом году Золотову довелось навещать сослуживца в одной из передовых московских больниц, но там до такого лечить и лечить.

— А овсянка есть?

— Есть, — не моргнув глазом, отрапортовала сестричка, — но свежие устрицы гораздо полезней.

— Но… у меня с собой денег нет, — растерялся Вячеслав Андреевич — прикинул, что все-таки в бюджет устрицы вряд ли вписываются.

Но переживал он напрасно.

— Не волнуйтесь, все за счет города, — заверила медсестра. — У нас так полагается.

— Да? Хм! Круто.

Эх, вот что значит небольшой городок! Все можно отлично организовать, если есть желание. А выделенных средств даже больным на икру хватает. Это тебе не Москва с ее масштабами, захочешь — а за всем не углядеть! И что на местах жалуются, что денег мало выделяют? Воровать не надо!

— Если что-то нужно будет, вы, пожалуйста, звоните, — сестричка кивнула на телефон, стоящий на тумбочке, пожелала приятного аппетита и, одарив пациента ласковым взглядом, удалилась.

С ума сойти! А золотовский сослуживец, когда в московской больнице лежал, жаловался, что никого из персонала дозваться невозможно.

Вячеслав Андреевич, кряхтя, поднялся и, морщась, присел на кровать. Боль пониже спины любого способна была лишить аппетита. Пришлось ложиться обратно и исхитряться есть, лежа на животе.

Отведать блинчиков он не успел — дверь деликатно, с робким стуком открылась, и в палате появился Ланцов с огромным букетом цветов и бутылкой элитного коньяка.

Следом за ним вплыл дородный незнакомец, прижимавший к солидному животу пакет с экзотическими фруктами.

— Антон Романович, не отрываем? — Иван Михайлович с умильной улыбкой — прям отец родной — заботливо разглядывал жующего проверяющего.

— Нет, ничего, — Золотов искренне пожалел, что блины остынут. Но завтракать в их присутствии посчитал невежливым.

— Приятного аппетита! Вы кушайте, кушайте! — Чиновник почтительно представил спутника: — Знакомьтесь, Марусов Виталий Иванович, наш мэр. Лично заехал проведать.

Мэр в два шага подлетел к кровати, схватил руку Золотова, перепачканную маслом с блинчиков, принялся энергично трясти и при этом лучезарно улыбаться.

— Очень рад познакомиться. Очень. Очень. Я сразу к делу. Вас все устраивает? Может, что-то подвезти?

Золотов заверил, что все хорошо, и только собирался выразить мэру свое восхищение состоянием вверенного ему лечебного учреждения, но тот перебил:

— Как самочувствие? Какие прогнозы?

— Вроде нормально. Там дробь под кожей буквально. Все достали, обработали. Завтра выпишут.

— Не спешите! Вы нужны нам целым, невредимым и с хорошим настроением! — Марусов довольно хохотнул собственной шутке и перешел на серьезный тон: — От лица администрации приношу искренние извинения. Сами понимаете, от случайностей никто не застрахован. Геннадию Федоровичу я пока ничего не сообщал.

Это кто еще такой — Геннадий Федорович? Не хватало на каком-то Геннадии Федоровиче засыпаться!

— И правильно, — озабоченно одобрил он, — я потом сам все расскажу.

— Ну, не будем мешать. Кушайте, отдыхайте. Телефон Ивана Михайловича у вас есть. Будут просьбы — звоните, не стесняйтесь.

Марусову, собственно, делать здесь больше было нечего. В главном он убедился — московский гость настроен лояльно и, кажется, зла не держит. Приемом доволен.

Мэр с замом уже переступили порог, когда Золотов вспомнил вдруг про важное дело. Оно, конечно, могло подождать, но раз сами предлагают не стесняться…

— Да! Есть просьба! — крикнул он вдогонку.

Почему ему пришла в голову именно данная мысль, он вряд ли смог бы объяснить логично. Только эмоции. «Анастасия, кажется, вы начинаете оказывать на меня положительное влияние».

— Слушаем, — оба тут же вернулись, причем Иван Михайлович достал блокнот с авторучкой.

— У вас тут курганы. Скифские.

— Ну да… Есть такие, — чиновники переглянулись.

— А нельзя их как-нибудь облагородить, что ли? Сделать, чтобы землю с них не воровали, дорогу подлатать. Это ж памятник все же, история наша. А то прямо обидно.

— Это… конечно. Можно… Согласен, история…

Озадаченный Марусов задумчиво кивал. Чувствовал подвох, но так сразу не понимал, в чем он кроется.

— Сделайте, будьте добры, — благодарно улыбнулся Золотов.

— А вам-то это зачем, Антон Романович? — бесхитростно спросил удивленный Ланцов.

— Это не мне. Это вам нужно, Иван Михайлович, — Золотов улыбнулся еще шире.

— А… Ну да. Нам. — Ланцов на всякий случай спорить не стал. Только снова переглянулся с шефом.

В больничном коридоре, заставленном кроватями с лежащими на них господами, мэр чуть было не угодил дорогим ботинком в переполненное судно, но был своевременно подхвачен под локоть собственным охранником. Марусов поморщился и недовольно обратился к заму:

— На что это он намекал? Это не ему нужно, а нам…