Перемените обстановку

Я оглядел пустынную улицу, потом с отчаянно бьющимся сердцем отворил дверцу и скользнул за руль.

Нетвердой рукой я повернул ключ зажигания и нажал педаль газа. Послышался слабый звук, напоминающий урчание, через секунду-другую совершенно заглохший. Пот струился у меня по лицу, я ничего не видел в темноте. Я нащупал выключатель, нажал его и загорелся свет: слабый, желтый, едва тлеющий огонек, который быстро померк.

Я пытался угнать машину с разряженным аккумулятором!

Мои нервы не выдержали. С меня было довольно напряжения на одну ночь. Я вышел из машины, тихо прикрыл дверцу и зашагал по улице. Меня мучила жажда, а мышцы ног дрожали так, словно я пробежал милю.

«Так вот оно какое напряжение, — думал я, — а ведь всего то и сделал, что попытался угнать машину. Тысячи подростков проделывают такое каждый день, а я не сумел. Хороший же из меня вор! То-то посмеялась бы Рея, узнай она о моих жалких похождениях!»

Я начинал сознавать, что на пути честности, бывшей моим уделом на протяжении тридцати с лишним лет, и нечестности — есть препятствия, для преодоления которых требуется побольше дерзости и отваги, чем было у меня в настоящий момент.

На углу в конце улицы находился бар, открытый всю ночь. Я зашел выпить пива.

В баре было только трое посетителей: неизбежный пьяный, толстая немолодая шлюха и гомосексуалист, мальчик лет восемнадцати, в вишневом костюме, с волосами до плеч и с дорогими золотыми часами на тонком запястье. Он жеманно улыбнулся мне и тут, при виде его часов, у меня появилась идея. Я отнес свое пиво на дальний столик, потом посмотрел прямо на него. В один миг он оказался рядом.

— Мы можем стать друзьями? — спросил он с волнением. — Я уверен, ты так же одинок, как и я.

Я окинул его взглядом.

— Цена?

— Десять долларов… со мной ты чудесно проведешь время.

— У тебя есть где?

— Дальше по улице есть отель… меня там знают.

Я допил пиво и встал.

— Тогда чего мы ждем?

Мы вышли в жаркую темноту и пошли по улице. Время от времени он беспокойно улыбался мне, словно боясь потерять. Он отодвинулся, когда мы проходили мимо копа, который уставился на нас, а потом сплюнул на мостовую.

— Нам недалеко, милый, — сказал мальчик, — как раз в конце улицы.

Я оглянулся назад. Копа не было видно, вокруг ни души. Мы поровнялись с проходом между домами, уставленным вонючими помойными баками.

Я схватил его и втолкнул в проход. Он издал испуганный писк протеста, но это был не более чем писк. Я ударил его, ударил с удовольствием, потому что он принадлежал к иной породе. Мой кулак врезался в его челюсть и я, придерживая, опустил его обмякшее тело прямо в грязь, головой на груду картофельных очистков. Склонившись над ним, я снял с его руки часы вероятно подарок влюбленного клиента. Быстро оглядевшись по сторонам, я зашагал прочь, направляясь к своему отелю.

Проходя мимо вонючего помойного бака, я задержался, чтобы бросить в него часы. Присыпал их отбросами и пошел дальше.

Теперь я и впрямь казался себе великаном. Я сделал первый шаг. Я стал вором!

На следующее утро я проснулся от беспокойного сна и услышал голос, отчетливо звучавший в моем сознании. Голос говорил: «Ты должен уехать отсюда сегодня утром и вернуться в Парадайз-Сити. Ты должен пойти к доктору Мелишу и рассказать, что с тобой творится. Ты должен рассказать ему о твоей вчерашней выходке и просить помощи».

Я проснулся окончательно и огляделся вокруг. Голос звучал так громко и отчетливо, что мне казалось в комнате кто-то есть.

Потом я понял, что слышал его во сне, и снова уронил голову на подушку.

О возвращении не могло быть и речи. Я не желал, чтобы мне помогали. Я подумал о Рее и вожделение было так сильно, что пришлось вылезти из постели и стоять под холодным душем, пока не остыл жар моего тела. Затем я побрился, надел свитер и джинсы и спустился в ресторан, где выпил две чашки скверного кофе. Здесь же завтракало несколько коммивояжеров, одновременно листая свои записные книжки. Никто из них не обращал на меня внимания. Я закурил сигарету и стал вспоминать вчерашнюю ночь.

Что за жалкая выходка? Как издевалась бы Рея, узнай она о моих подвигах!

Как глупо я провалил операцию с угоном машины! А потом этот глупенький педерастик. Такое может сделать кто угодно! Чем я рисковал? Я украл у него часы, вероятно, самую дорогую для него вещь. Здесь нечем гордиться. Я вспомнил, как Страшила Джинкс обозвал меня дешевкой. Судя по событиям прошедшей ночи, решил я, это имя подходит ко мне, как нельзя лучше.

Но сегодня ночью будет иначе. Я твердо решил, что этой ночью поднимусь на ступеньку выше, нужно только разработать план действий. Я сидел, курил и думал, и, наконец, составил план операции.