Перемените обстановку

По звучавшей в его голосе злобе я вдруг отчетливо понял, что он говорит всерьез и не отступится от своего. Я соскользнул с кровати и торопливо натянул одежду. Возможно теперь-то и подвернется мой шанс! Она ничего ему не сказала! Значит, Страшила мне не опасен! Когда я надевал туфли, Сэди перевернулась на спину.

— Лапочка… где ты? — пробормотала она и опять заснула.

Страшила заорал:

— Вон!

Дверь наверху с треском распахнулась.

— Забирай свои проклятые шмотки! — Что-то грохнуло, потом дверь захлопнулась.

В тот же миг я выскочил в коридор. Тихонько прикрыв дверь Сэди, я сбежал в подъезд. Я стоял в темноте, прислонясь к стене, и слушал.

Рея спускалась по лестнице. Я слышал ее бормотание: «ублюдок… ублюдок».

В следующую минуту я увидел смутные очертания ее фигуры. Она ощупью пробиралась через подъезд, приближаясь к тому месту, где стоял я.

— Не спеши, детка, — тихо произнес я. — На улице копы.

Она резко остановилась, задохнувшись от неожиданности.

— Кто ты, черт побери? — она пыталась рассмотреть меня.

— Вроде тебя… пережидаю, — сказал я. Она тяжело привалилась к стене рядом со мной. Я чувствовал запах виски в ее дыхании.

— Пережидаешь? Как тебя понимать?

У нее заплетался язык. Она была пьяна в стельку.

— Я слышал. Хочешь, детка, смотаемся вместе? У меня машина. Я знаю надежное местечко за городом.

Она соскользнула на пол.

— Господи! Я пьяная! — В ее голосе звучал вопль отчаяния. — Я хочу умереть!

«Но не здесь», — подумал я. Грохот выстрела навлек бы на меня опасность.

Надо выманить ее в безлюдное место, а уж там пристрелить.

— Пошли, детка, — сказал я и, ухватив ее за — руку, поднял на ноги. Двинули.

Она всматривалась в меня.

— Ты кто? Я тебя не вижу. Кто ты такой, черт подери?

— Давай-давай… пошли.

Я вывел ее на пустынную улицу. Она шла спотыкаясь, и мне приходилось поддерживать ее. Под уличным фонарем она отстранилась от меня, и мы взглянули друг на друга. Я едва узнал ее. Она сильно постарела, а в рыжих волосах появилась седина. Ее глаза мерцали, будто в них горели лампочки. У нее был истощенный вид. Пошатываясь, она всматривалась в меня.

Она была одета в тот же брючный костюм, через плечо у нее висела сумка.

— Привет, кудлатый, — сказала она. — У тебя есть какие-нибудь волосы под этим париком?

— Шевелись, детка, — сказал я. — Моя машина в конце улицы. Давай уедем вместе.

Она пьяно разглядывала меня. Мой парик, густая борода, грязная одежда как будто придали ей уверенности.

— Ты тоже в бегах?

— Вроде того. Идем.

Она рассмеялась: жуткий, истерически пьяный звук.

— Мой брат умер, — сказала она. — Единственный человек, который меня понимал. Его убили копы.

Я взял ее под руку.

— Давай, пошли отсюда быстрее.

Она пошла со мной. Она была так пьяна, что растянулась бы, не поддержи я ее.

Петляя, мы двинулись вдоль пустынной улицы к тому месту, где я оставил машину.

Когда я отпирал дверцу, она прислонилась к машине, пристально глядя на меня.

— Мы не встречались, кудлатый?

— За что тебя ищут флики? — спросил я, садясь за руль.

— Зачем тебе это знать?

— Тоже верно… так ты садишься или нет?

Она открыла дверцу и шлепнулась рядом со мной. Мне пришлось тянуться через нее, чтобы захлопнуть дверцу.

— Куда мы едем, кудлатый?

— Не знаю куда ты, но знаю, куда еду я. Я мотаю на побережье. У брата есть катер, и он переправит меня на Кубу.

— На Кубу? — Она прижала руки к лицу. — Я тоже хочу туда.

— Вот и договорились… есть у тебя какие-нибудь деньги?

Она хлопнула по сумке.

— Здесь. Давай, кудлатый, поехали.

Когда мы выехали на шоссе, она заснула. Было четыре утра, еще час и начнет светать. Широкое шоссе было пустынно. По обеим сторонам дороги тянулись леса.

Я посмотрел на Рею. Ее голова откинулась к окну, глаза были закрыты. Все, что мне нужно было сделать, это сбавить ход, мягко притормозить, достать из кармана пистолет, прострелить ей голову и выкинуть тело на дорогу, а потом уехать. Здесь не было ничего трудного. Потом я избавлюсь от парика, брошу машину и на автобусе доеду до Сарасоты. Там я куплю новую одежду, сбрею бороду и, снова сев в автобус, вернусь в Литтл Джексон, где в гараже оставил свой «бьюик». Потом поеду к себе в Парадайз-Сити.

Этот план, промелькнувший в моей голове, был очень прост. Я воображал, что прикончить Рею будет необычайно трудно и опасно, но вот она сидит, погруженная в сон, полностью в моей власти. Остается только нажать спуск.

Я взглянул в зеркало. Длинное шоссе было погружено во мрак. Нигде ни малейшего признака приближения фар. Я плавно ослабил нажим на педаль акселератора. Машина начала терять скорость, катясь по инерции, и остановилась в тени большого дуба.

Я посмотрел на Рею, но она по-прежнему спала. Тогда я сунул руку в задний карман и мои пальцы ухватились за ручку пистолета. Я медленно вытащил его и отвел предохранитель.

Подняв пистолет, я прицелился ей в голову и положил палец на спусковой крючок, но на большее меня не хватило.

Я сидел, глядя на нее, в отчаянии целясь в нее из пистолета и понимая, что не смогу нажать на спуск, не смогу хладнокровно убить ее. В горячке я убил Фела, но у меня не хватало решимости застрелить спящую женщину.