Перемените обстановку. Не упусти свой шанс. На грани смерти

Едва я закончил переносить эти данные и убрал фотографию обратно в бумажник, а бумаги дона Диего положил в карман своего пиджака, как раздался шум подъезжающей машины.

В комнату вошли Мерседес и дон Диего.

— Доброе утро, мистер Томпсон, — сказал он, улыбаясь. — Ну, и что вы решили?

— Я принимаю ваше предложение, дон Диего, — тихо, но твердо ответил я. И надеюсь, что это не займет слишком много времени.

— О, нет. Я думаю, через пять–шесть дней вы с Мерседес получите все то, что так хотите. — И улыбка озарила его лицо.

— Тогда я тем более согласен, — ответил я. — Но лучше все же, чтобы это было через пять дней.

Я на несколько мгновений задумался, мысленно поздравляя себя с тем, что разделил изъятые мною бумаги на несколько частей, и решил, что назову сейчас только то место, где хранятся списки организации да неправильно переписанные мною листки. В дальнейшем, рассуждал я, при честной игре дона Диего, можно будет ему выдать и все оставшиеся бумаги, или воспользоваться ими для себя.

Решение этого вопроса я думал предоставить Мерседес, когда все страшное будет для нас позади.

Я подробно рассказал ему, как вернулся назад, как заехал в Хьюстон и оставил там на хранение бумаги в банке.

— Я на всякий случай привез с собой адвоката, мистер Томпсон, проговорил дон Диего, — чтобы в случае вашего согласия, вы могли бы оформить поручение на изъятие бумаг из банка, если так их не удастся взять. Как вы на это смотрите, а?

— Пожалуйста, дон Диего, я согласен на встречу с адвокатом и оформление доверенности.

Мерседес вышла из комнаты и вскоре вернулась с юрким человечком в очках в золотой оправе, у которого под мышкой была папка из крокодиловой кожи.

Выслушав наше пожелание, он сел за стол и быстро составил необходимый документ, который мы скрепили подписями.

— Ну что ж, мистер Томпсон, — сказал с улыбкой дон Диего, поднимаясь из–за стола, — надеюсь, что через несколько дней и я оправдаю ваши надежды… До скорой встречи…

Мерседес вышла их проводить, а я почему–то почувствовал смутную тревогу, которую не мог ничем объяснить.

— Ну вот, милый, и все будет скоро кончено, — вывел меня из задумчивости мелодичный голос вновь появившейся в комнате Мерседес.

— Конечно, дорогая, — ответил я, улыбаясь.

Я не хотел, чтобы чувство тревоги передалось и ей.

— Мне жаль только одного, — задумчиво проговорил я, — что я уеду так и не познакомившись с шефом мистера Мигуэля или как он там называется на самом деле, который почему–то приказал меня убрать после окончания дела…

— О, не печалься об этом, милый, — ее глаза вдруг озорно заблестели. Вдруг ты еще с ним встретишься… Я, правда, не хочу этого. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне, и только мне одной.

— Я тоже хочу этого…

Два дня с Мерседес пролетели для меня как одно мгновение. А на третий день к вечеру она вернулась с провизией радостная и возбужденная.

— Милый, — сказала она с порога, — я видела сегодня дона Диего. Он сказал, что звонил его парень из Хьюстона, которого он направил за бумагами.

Все в полном порядке… Он уже возвращается… — ее голос прерывался от возбуждения. — Завтра он будет уже здесь, а к вечеру или послезавтра мы покинем, наконец, это наше убежище и начнем новую жизнь, в которой будет место только нам двоим… Ты рад, милый?

— Очень, моя дорогая. Но я хочу сначала уехать отсюда с тобой, а потом уж радоваться, — ответил я, потому что чувство непонятной тревоги все усиливалось.

— О, какой же ты бываешь недоверчивый, милый!.. — радостно проговорила она. — Пойдем отпразднуем наше освобождение, отпразднуем нашу победу…

Наш маленький домик наполнился ее неуемной радостью. Она металась из кухни в комнату, что–то напевая. Я наблюдал за ней, скрывая свою тревогу. На столе появлялись все новые угощения и напитки. Наконец, она закончила приготовления.

— Ну, мой милый, иди же к столу, — сказала она, улыбаясь.

Я сел за стол. Она щебетала почти не закрывая рта, строила планы нашего счастливого будущего. Я слушал ее, иногда вставляя слова. Мы пришли к обоюдному согласию, что на первое время поселимся в Италии и там же проведем наш медовый месяц.

— Ну, мой милый, выпей этого вина, — сказала Мерседес, протягивая мне стакан. — Я его достала специально для тебя…

Я взял стакан и попробовал вино. Оно было в меру холодным и терпким и очень мне понравилось. Я выпил весь стакан и поблагодарил Мерседес за такое вкусное вино.

— Я очень рада, милый, что тебе оно понравилось… Это было вино специально для тебя, — и в ее голосе послышалась мне какая–то незнакомая нотка.

Я еще ничего не успел осознать, как почувствовал, что засыпаю и куда–то проваливаюсь…

Глава 6

Я начал приходить в себя от резкого запаха какого–то лекарства, которое кто–то упорно совал мне под нос. Постепенно мысли мои начали приходить в порядок, и я почувствовал, что нахожусь на полу, скорее всего, какого–то катера. Я почувствовал качку и услышал звук работающего мотора. С огромным трудом приоткрыл глаза, но не смог пошевелить ни руками, ни ногами.