Перемените обстановку

– Подробности обсудим в среду. Организацию предоставьте мне Ваше дело – приодеться, держаться респектабельно и не привлекать внимания – Я взглянул на Рею. – Хочешь о чем-нибудь спросить?

Она хмуро вглядывалась в меня.

– В чем здесь подвох? – спросила она. – Я носом чую, здесь что-то не так: полмиллиона баксов без труда, без риска, без копов. Темнишь! Какую игру ты затеял?

Я повернулся к Фелу.

– Ты сможешь найти кого-нибудь себе в напарники? Она мне уже осточертела. В конце концов, двое мужчин лучше, чем мужчина и недоверчивая сука.

Он осклабился.

– Не обращай на нее внимания. Она всегда такая. Во вторник вечером мы будем в мотеле, мистер.

– Если вы не дадите о себе знать до полуночи вторника, я пойму, что вы струхнули, и найду других.

Это была моя прощальная реплика.

За пять лет работы у Сидни я много раз бывал у него в пентхаусе. Берт Лоусон, ночной вахтер, знал меня и всегда весело приветствовал, открывая мне дверь.

В десять вечера стеклянная дверь в подъезде запиралась.

Закрыв дверь, Лоусон уходил к себе в дежурку и проводил остаток ночи перед телевизором. Он выходил только для того, чтобы впустить случайного гостя или ответить на телефонный звонок, что редко нарушало его покой.

Четверо богатых обитателей дома, включая Сидни, имели свои ключи от парадного и после десяти открывали двери сами. За исключением Сидни, все они были пожилыми людьми и если и выходили по вечерам, то очень редко. Это облегчало мою задачу. Входная дверь запиралась на автоматический замок. Когда приходило время закрывать, Лоусон опускал защелку у предохранителя и после этого дверь можно было открыть только воспользовавшись ключом. Я не предвидел никаких затруднений с посещением Сидни после десяти вечера. Лоусон впустит меня. Я поднимусь в лифте на последний этаж, потом спущусь в вестибюль. К тому времени он вернется к себе в дежурку смотреть телевизор Мне нужно только прошмыгнуть через вестибюль, поставить замок на предохранитель, а потом подняться по лестнице в пентхаус Сид ни.

Входная дверь Сидни тоже была снабжена автоматическим замком. Вечно забывая ключи, он редко запирал ее, зная, что дверь дома всегда охраняется днем и запирается на ночь. Если в вечер нападения ему случится запереть дверь, когда я буду у него, я сумею найти предлог, чтобы открыть ее. Я мог бы оставить чемоданчик в прихожей и выйти за ним, пока Сидни работает за столом, и поставить замок на предохранитель. Главное, чтобы Рея и Фел ворвались в пентхаус неожиданно и захватили Сидни врасплох. Я был уверен, что страх парализует его. Увидев пистолеты, он не посмеет и пальцем шевельнуть. Я не ожидал никаких неожиданных действий с его стороны, но мне, во избежание подозрений, придется разыграть из себя храбреца. Фел оглушит меня ударом пистолета. Мне не улыбалась эта перспектива, но было необходимо застраховаться от всяких подозрений. Я перенес сотрясение мозга при автомобильной аварии, поэтому Фел не должен бить меня по голове, а только по лицу.

Занятый этими мыслями, я вел машину к Парадайз-Сити. Я почти не сомневался, что Рея и Фел проглотили крючок, несмотря на ее подозрительность. Но если они воображали, что я позволю им уйти с бриллиантами на миллион восемьсот тысяч долларов, то их ждало разочарование.

Трюк заключался в том, чтобы подсунуть им стеклянное колье. Во время полета в Парадайз-Сити я почувствовал, что Рея начинает вызывать у меня опасения. Теперь, возвращаясь домой в «бьюике», я спрашивал себя, так ли уж мне хочется близости с ней. Я испытывал к ней вожделение, но оказалось, что миллион долларов влечет меня сильнее. Подвернись мне возможность переспать с ней, как с потаскушкой, которой она и была, я бы воспользовался ею, но последний наш разговор показал мне, какая это холодная, черствая и жестокая тварь, лишенная всякого проблеска чувства.

Миля за милей оставалась позади и у меня постепенно складывался план, как использовать ее и брата в качестве пешек. В отличие от своего брата-идиота она отнеслась ко мне с подозрением. В среду вечером придется вести себя с ней очень осторожно. Все пойдет прахом, если, подобно дикой кошке, почуявшей западню, поняв инстинктом, что это ловушка, она откажется от дела. Без нее и Фела мой план сорвется. Я не имел никаких других связей с преступным миром Не мог же я спрашивать первых встречных, не желают ли они принять участие в краже драгоценностей.

Итак, все зависело от того, как пройдет наша встреча в среду. Я был уверен, что она явится в мотель, но до той поры у нее будет время все обдумать и постараться понять, в чем заключается подвох и почему я, как дурак, предложил им полмиллиона. Выражение ее холодных, зеленых глаз сказало мне, что я не убедил ее своим объяснением.

Но в одном я был уверен, ей никогда не догадаться, что колье поддельное. Я считал, что оставив колье в их руках, я усыплю их подозрения. Колье послужит приманкой для ловушки, и я был убежден, что мысль о такой приманке никогда не придет ей в голову. Завладев колье, она почувствует себя хозяйкой положения. Она будет уверена, что теперь я не в состоянии надуть ее.