Перемените обстановку

– Ну и что? Неужели ты воображаешь, что вы сможете его продать? Его нужно разобрать. Ладно, предположим, вы его разберете. Мы брались за дело ради миллиона. Вы убедитесь, что невозможно найти скупщика краденого, который согласился бы иметь с ним дело, а если такой и найдется, то обчистит вас как липку. Вот почему я могу доверить вам. Я знаю людей, которые уплатят мне за камни самую высокую цену и не станут задавать вопросов... вы их не знаете. Только и всего.

Она подумала над моими словами и впервые несколько смягчилась.

– Ладно, положим, – сказала она, – но что будет, когда ты продашь камни? Тебе надо продать колье. А что если ты сбежишь с ним и оставишь в дураках нас?

Она выражала вслух то, о чем я уже думал. Я предвидел такой вопрос с ее стороны и приготовился к нему.

– Фел останется дома, чтобы все выглядело как обычно, – сказал я, – но ты поедешь со мной под видом секретарши. Ты будешь в курсе всех сделок и будешь знать, сколько мне уплачено за каждый камень. Платить будут наличными. Ты сразу будешь получать на руки половину от продажи каждого камня. Убедилась теперь, что вас не обманут?

Она откинулась на спинку кресла, внимательно глядя на меня. Я выбил почву у нее из-под ног. Она больше не могла найти никаких возражений.

– Ладно, вот только бы ты не смылся, пока я не смогу видеть.

Я вновь улыбнулся ей.

– Даже если я и захочу, у меня не будет такой возможности.

Идея заключается в том, чтобы нам все время быть вместе. – Я сделал паузу, а затем добавил, глядя на нее в упор: – даже ночью... это входит в условие договора.

Фел загоготал.

– Вот это по мне, парень! Братишка! Вас два сапога пара!

Рея неожиданно улыбнулась жесткой, холодной улыбкой, но тем не менее улыбнулась.

– Договорились, – сказала она. – Ладно, мы согласны.

Я медленно и глубоко вздохнул с облегчением.

– Хорошо. Теперь давайте условимся насчет остального, а потом я поеду домой. Во-первых, вы оба надеваете перчатки. Это очень важно. Если вы оставите хотя бы один отпечаток в пентхаузе Фремлина, не будет никакого миллиона. – Взмахом руки я указал на сумку. – Я прихватил наряд для Фела. Взгляните.

Фел открыл сумку и достал парик, очки и пиджак. Ухмыляясь, он надел парик и очки и стал рассматривать себя в зеркале.

– Ух ты! Классно! Я даже сам себя не узнаю.

Я посмотрел на Рею.

– Убери волосы под косынку, купи себе такие же очки, надо спрятать твои зеленые глаза. После дела сразу же переодевайтесь. Купите дешевый чемодан, уложите в него все свои вещи и выкиньте где-нибудь в безопасном месте. Пусть этим займется Фел... вы поняли?

Она кивнула. Теперь она казалась далеко не такой враждебной, как раньше, и я понял, что и она проглотила приманку.

Я постучал пальцем по лежавшей на столе бумаге.

– Здесь все написано, – сказал я. – Все, что я вам говорил. Перечитайте несколько раз, пока не выучите на память каждый ход, потом уничтожьте. – Я встал. – Как будто все. Завтра вечером в десять тридцать. – Я опять взглянул на Фела. – Помни же, по лицу, а не по голове. Бей сильней, чтобы выглядело убедительно.

Он сделал гримаску.

– Лучше тебя, чем меня.

Я остановился в дверях и оглянулся на них.

– Лучше остаться без двух зубов, чем без миллиона долларов, – сказал я и вышел.

Глава 7

Четверг прошел так, как и следовало ожидать. Я нервничал, несмотря на старание держать себя в руках, и Сидни, жужжавший и мельтешивший вокруг, чуть не свел меня с ума. Он без конца выскакивал из своего кабинета, крутился по залу, бросая на меня заговорщицкие взгляды, а потом снова исчезал. Терри, конечно, почувствовал, что происходят какие-то события, и следил за мной недобрым, настороженным взглядом.

Наконец я решил прекратить это. Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

Ради бога, Сидни, надо же сдерживаться. Ты ведешь себя так, словно сбежал от Марии.

Он широко раскрыл глаза.

– Я? Я спокоен, как епископ. Как тебя понимать?

– Спокоен, как епископ, который нашел у себя в постели девчонку.

Он захихикал.

– Ну, может быть, я самую-самую чуточку возбужден. Я просто не могу дождаться вечера! Ты будешь в абсолютном восторге.

– Потерпи до вечера и перестань мельтешиться вокруг меня.

Терри грызет ногти от любопытства.

Он понял намек и весь остаток дня не показывался из кабинета, но, уходя в шесть часов, не смог удержаться и подмигнул мне. Я ответил ему хмурым взглядом, и он удалился немного смущенный.

Терри немедленно встал и приблизился ко мне.

– Из-за чего такое волнение? – спросил он. – Он весь день прыгает как шарик на резинке. У вас что-нибудь затевается?

Я начал убирать на столе.

– Почему ты не спросишь у него? Если он захочет, чтобы ты знал, то, конечно, скажет.

Терри оперся ладонями о стол и наклонился вперед. В его глазах светилась ярость.

– Ты меня ненавидишь, правда?

Я встал.

– Не больше, чем ты меня, Терри, – сказал я и через зал направился в туалет.