Переменные и сокрытые (СИ)

Трель звонка оторвала девушку от печатанья сообщения уже в окне мессенджера, заставила нахмуриться и, ответив на вызов, разразиться в тираде. И то, что это именно тирада, парень распознавал только по интонациям и раздраженной мимике Сонгу — на слух же он абсолютно не мог распознать речь, на которой велся диалог. Продолжалось это мракобесие минуты три, после чего та яростно нажала на кнопку сброса, хотя в динамике все еще было слышно не менее раздраженный голос, метко зашвырнула телефон на другой конец дивана и натурально взвыла, стоя посередине комнаты и едва ли не начиная рвать на голове волосы. После чего, обратив внимание на гостя, девушка вернула обреченный взгляд, обводя им гостя, чашку почти допитого кофе, общую обстановку на кухне и, словно мечтая избавиться от этого бремени годами, выдохнула:

— Как закончишь, ставь посуду в раковину, я потом уже сама разгребусь. Выгонять не выгоняю, а посоветую свалить отсюда побыстрее — негативная энергетика, психозы, все дела, окей? — и, не дожидаясь ответа, снова плюхнулась на диван, обращая ноль внимания на гостя, и на этот раз действительно открыла документ, показательно щурясь и что-то в нем тыкая.

Согласившись с этой мыслью на грани сознания, Шону таки допил все еще горячий кофе, прошел по тому же пути в коридор, одеваясь и произнося на автопилоте «Я ушел», на которое даже ответа не последовало, и закрыл дверь злополучной квартиры. Он даже не думал, куда направлялся дальше и что нужно было бы сделать сейчас, потому что мозг на повторе крутил в голове фразу «Что. Это. Было» и не собирался отпускать минимум ближайшие часа три.

***

И все же прав был Минхек, когда думал, что надерет кому-то уши сначала за длинный язык, а потом за скрытность излишнюю, которая потом путает людей и отталкивает всех, кого сможет.

— И это все? — за, казалось бы, расслабленно брошенной фразой на деле скрывалось то еще напряжение и нарастающее понимание того, сколько моментов придется просвещать в данной истории. Ответами на вопросы Шону дело же явно не ограничится.

— … «И это все?» Ты серьезно?! Я же, практически, все это время встречался с человеком, которого совершенно не знал! И сейчас, придя к тебе за ответами, ты говоришь мне банальное «и это все»?!

Быть кому-то в пожизненных должниках у его альтруизма!

— Не поверишь, но да, говорю. Потому что это далеко не предел ее чудачеств. И к тому, чтобы узнать больше о ней, мне нужен ответ всего на один вопрос от тебя — готов ли ты это услышать, Шону? Готов мириться с теми чертями, которых она предпочитала от тебя прятать так долго?

Эта фраза не то, чтобы удивила Шону, но заставила призадуматься. Готов ли он и нужно ли это ему вообще? Не пожалеет ли он после о своем выборе? Вопросов было слишком много в голове, и, дабы избавиться от них, требовалось наконец-то расставить все точки над «ё» и прекратить сомневаться.

Положительно кивнув, парень произнес:

— Готов. Поэтому давай начнем по порядку.

***

Нет, он определенно не был к этому готов.

И Минхек тоже понимал, что такая правда — не то, к чему можно подготовиться за несчастные пять секунд. Скорее, он озвучил тот вопрос для большего пафоса, да и заодно проверил так намерения Шону — и раз тот не оступился даже при понимании, что правда может быть не сахар, это заслуживает уважения.

— То есть, ты хочешь сказать, — парень медленно произнес, — что все это время меня водили за нос, скрываясь за личиной «тихой и скромной отличницы университета», а на деле являясь практически противоположностью данного типа?

— Ну, — неопределенно протянул Минхек, — если говорить утрированно и без подробностей — то да. Хотя во многих моментах лжи, по сути-то, и не было — например, Сонгу же действительно хорошо учится, пусть и не слишком любит зубрежку и выполнение домашней работы. Врожденная способность ухватывать важнейшее на лету, чтоб ее — предмет зависти для любого, кто тратит больше трех часов на повторение материала. Поэтому и говорит, что занимается в свободное время.

— Допустим, но что насчет ее… речи?

— Ты про мат, что ли? — удивленно приподнял бровь собеседник. — Как говорит сама Сонгу, «а кто в наше время не матерится?» Насчет того, что она так выражается только с близкими людьми, да, вызывает немалый разрыв шаблона, зато понимаешь границы доверия, которые были пройдены.

— И не только про это. Разве она не чистокровная кореянка? — поинтересовался Шону, вспоминая эпизод с ее разговором с незнакомцем на практически незнакомом языке.

— Насколько я помню, ее дядя — русский, и по его инициативе она учила с ним язык. Да и ей только выгода сплошная от этого — и расширенный лексикон по всем фронтам, и источник дохода. Кстати, насколько я слышал, именно с дядей они в тандеме и работают.

— Погоди-ка. Работа? Она еще и работать успевает?

— Ага. И это еще одна причина, по которой она ненавидит домашнюю работу. Потому как на дому ей уже хватает забот с переводами, которые она получает ежедневно.