Перемены

— Схожу в дом и посмотрю, чем она занимается. — Питер взглянул на сына. — Поосторожнее здесь, пожалуйста.

— Я в порядке.

— Где миссис Хан?

— Она только что пошла в дом, но со мной все в порядке, папочка. Честно. — И как бы желая доказать это, он, разбежавшись, прыгнул в бассейн, забрызгав их с головы до ног. Мел, смеясь, отскочила назад, и Питер с извиняющимся видом посмотрел на нее, когда Мэтью вынырнул на поверхность.

— Мэтью, пожалуйста, не… — Но белокурая головка уже исчезла под водой, и он, как маленькая рыбка, поплыл к остальным. В этот момент их заметил Марк, что-то крикнул и махнул рукой. Фигурой он очень походил на отца, такого же роста и комплекции, с длинными ногами.

— Привет, папа!

Питер указал на младшего сына, плывшего к Марку, и старший сын понимающе кивнул, схватил малыша на руки, когда тот показался на поверхности, и что-то сказал ему, посылая подальше от играющих, чтобы те не задели его. Увидев это, Питер решил, что Мэтью в безопасности, и повернулся к Мел:

— Совсем промокли?

Она ничего не имела против шалости малыша.

После богатого событиями дня приятно было расслабиться.

— Ничего, высохну.

— Иногда я сожалею, что построил бассейн. Половина соседей проводят здесь все выходные.

— Но для ребят это замечательно.

Он кивнул:

— Да. Но мне нечасто удается поплавать в нем спокойно, только когда они в школе. Когда у меня выдается свободное время, я иногда приезжаю сюда на ленч.

— А такое случается?

— Примерно раз в году.

— Я так и подумала. — Затем она вспомнила Мэтью и его беззубую улыбку. — Я влюбилась в вашего малыша.

— Он хороший мальчуган. — У Питера был довольный вид, а потом он подумал о старшем сыне. — Марк — тоже. Он такой разумный, что это иногда пугает.

— У меня такая же Джессика, старшая из двойняшек.

— Это которая похожа на вас?

— Как вы умудрились запомнить? — удивилась Мел.

— Я помню все, Мел. Это важно в моей работе.

Мельчайшие подробности, намеки иногда становятся ключом к разгадке. Это помогает, когда сражаешься за жизнь со смертью. Я не могу позволить себе забыть что-то.

Его слова были первым открытым признанием своего профессионализма, и Мел с интересом наблюдала за Питером, входя следом за ним в дом, в просторную солнечную комнату, уставленную большими белыми плетеными креслами, плетеными диванами, стереоаппаратурой, огромным телевизором и десятифутовыми пальмами, кронами упиравшимися в потолок. В этой комнате приятно было отдохнуть в солнечный день. И тут Мел внезапно увидела с полдюжины снимков Анны в серебряных рамках: играющей в теннис, с Питером перед Лувром, с маленьким ребенком, а еще на одном — со всеми детьми перед рождественской елкой. Казалось, все вокруг замерло, и Мелани как завороженная смотрела на ее лицо, светлые волосы, большие голубые глаза. Анна была привлекательной женщиной, высокого роста, со спортивной фигурой. Она и Питер были чем-то похожи друг на друга и составляли прекрасную пару. Внезапно Мелани почувствовала, что Питер стоит рядом, тоже глядя на одну из фотографий.

— Трудно поверить, что ее больше нет, — тихо произнес он.

— Естественно. — Мелани не знала, что сказать. — Но в каком-то смысле она продолжает жить.

В вашем сердце, в памяти, в детях, которых она вам оставила. А еще этот дом, который был явно в ее вкусе. — Мелани снова оглядела комнату. Она представляла собой полный контраст гостиной и кабинету. — Для чего вы используете эту комнату, Питер? — поинтересовалась Мел. Комната показалась очень женской.

— Дети любят отдыхать здесь, и хотя она вся белая, тут почти нечего портить. — Мелани обратила внимание на плетеный столик, из-за которого открывался вид на бассейн. — Анна любила сидеть в этой комнате. Я в основном проводил время в кабинете или наверху. — Затем он кивнул в направлении холла. — Пошли. Я покажу вам остальное. Попробуем найти Пам.

Убранство верхних комнат тоже было выдержано во французском стиле. Пол в холле был выложен бледно-бежевым травертином[2] , в каждом конце стояли пристенные столики такого же цвета с красивыми канделябрами из латуни. Здесь располагалась малая гостиная, в голубых тонах, такая же парадная, как внизу. Все было отделано бархатом и шелком, с мраморным камином, настенными бра и хрустальной люстрой, бледно-голубыми шелковыми портьерами с бледно-желтым и синим рисунком, перехваченными желтой тесьмой, открывавшими вид на бассейн. Дальше находился небольшой розовый кабинет, но Питер нахмурился, когда они проходили мимо этой комнаты, и Мелани сразу же поняла, что им никто не пользуется, а еще, что он принадлежал Анне.

Затем они очутились в прекрасной библиотеке в темно-зеленых тонах, которая служила Питеру гостиной. Стены были заставлены шкафами с книгами, на столе царил беспорядок, а на одной из стен висел портрет Анны, выполненный маслом; двойные французские двери вели в их спальню, где теперь Питер спал один. В спальне стояли французские комоды, красивый шезлонг, на окнах висели дорогие занавески.

Многое казалось излишним, пусть даже красивым, и с каждой новой комнатой Мел все больше охватывало ощущение, что интерьер не в его стиле.