Перемены. Адская работенка

Может, это сила Мэб струилась в моих жилах, обернулась вокруг меня защитным коконом? Другого объяснения в голову не шло. Черт, да когда мы со Сьюзен бежали из здания ФБР, она выдохлась первая, а я устал не больше, чем от прогулки к почтовому ящику. Наверное, именно так мне удалось увиливать от пожирателя в этом последнем поединке.

Пожалуй, мне следовало насторожиться от внезапного прироста физической силы, быстроты реакции и выносливости. Однако, учитывая, сколько мне пришлось за это заплатить, я не мог испытывать ничего, кроме определенного удовлетворения. К тому же в бою с Красной Коллегией за Мэгги мне потребовались бы любые возможные преимущества.

Зеленый огонь по периметру круга начал стихать; и когда он погас совсем, гоблины взорвались оглушительными, леденящим душу воплями одобрения.

Я выбрался из дыры, обогнул словно сгруженные из нескольких самосвалов груды камней и поспешил к лежавшей на противоположном краю круга Сьюзен.

Она лежала обмякшая и неподвижная. Все тело ее сплошь покрывали небольшие порезы и ушибы. Кожаные штаны превратились в сито – наверное, продырявленные осколками кости взорвавшегося вампирского черепа. Спина неестественно вывернулась. Трудно сказать, насколько это было серьезно. Я хочу сказать… Сьюзен всегда отличалась необычайной гибкостью, и кому, как не мне, это знать. Однако в ее нынешнем состоянии я не мог определить, страшно это или нет.

Она дышала, и татуировки ее никуда не делись, оставаясь алого цвета. Пульс очень замедлился и показался мне неровным. Я наклонился и приподнял веко.

Глаза были совершенно черными. И зрачки, и белки.

Я облизнул пересохшие губы. Татуировки являлись предупреждающим индикатором, которым пользовалось Братство. По мере того как вампирская часть Сьюзен оказывала все больше влияния на ее действия, татуировки проступали на коже все сильнее, сначала черные, а потом и красные. Сьюзен лежала без чувств, но, будь она в сознании, она обезумела бы от жажды крови. В прошлый раз, когда такое случилось, она едва не убила меня.

Собственно, именно тот случай, так сказать, и заварил всю нынешнюю кашу.

Все тело ее покрывали раны и ранки, и, мне показалось, я понял, что происходит. Она инстинктивно цеплялась за вампирскую часть натуры в попытках восстановить поврежденную плоть, но только сил и, так сказать, топлива ей для этого не хватало.

Особенно крови.

Но если она получит кровь, очнется и решит, что ей нужно больше… черт!

Дыхание ее продолжало замедляться. На какое-то мгновение оно остановилось совсем, и я почти ударился в панику.

Тогда я покачал головой, достал из кармана плаща перочинный нож, открыл лезвие и резанул по левой ладони – в том месте, где еще не рассосались шрамы от старого ожога и чувствительность не восстановилась до конца.

Я дал крови натечь в ладонь. Потом очень осторожно наклонился и стряхнул несколько капель в приоткрытый рот Сьюзен.

Со стороны, наверное, казалось, что я пропустил через ее тело электрический разряд. Она вздрогнула, напряглась и выгнулась дугой. Странные хрустящие звуки исходили от ее позвоночника. Черные глаза ее открылись, она ахнула и слепо заморгала, пытаясь поймать мою руку губами, – так младенец ищет сосок матери. Держа руку над ее ртом, я позволил крови медленно стекать в него.

Она томно извивалась под моей рукой. Кровь действовала на нее как шоколад, массаж, энергичный секс и новая машина в одной упаковке. Минуты через две взгляд ее вдруг сделался осмысленным и уперся в меня. Она прищурилась, схватила мою кисть обеими руками – и тогда мой правый кулак ударил ее в подбородок.

У меня просто не оставалось другого выхода. Если бы я позволил темной стороне ее натуры продолжать в том же духе, это могло бы уничтожить ее, угробив попутно и меня. Сьюзен запрокинула голову, стукнувшись затылком о камни, и оглушенно заморгала.

Я встал, отошел на несколько шагов и сунул порезанную руку в карман. Я устал и чувствовал себя довольно скверно. Левая рука похолодела. Я пятился до тех пор, пока не перестал сомневаться, что успею выстроить барьер, если она вдруг кинется на меня.

Я увидел, когда Сьюзен начала приходить в себя. Дыхание ее замедлилось, сделавшись ровнее. У нее ушло четыре минуты, а может, даже пять на то, чтобы сосредоточиться и отобрать контроль над собой у темной стороны, но в конце концов ей это удалось. Она медленно села, облизнула окровавленные губы и, задрожав от экстаза, все же заставила себя вытереть кровь рукавом. Потом встала и принялась панически оглядываться по сторонам, пока не увидела меня.

Мгновение она молча смотрела на меня, потом ненадолго закрыла глаза.

– Слава богу, – прошептала Сьюзен.

Я кивнул и махнул рукой, чтобы она встала рядом со мной, дождался ее, и мы оба повернулись к Эрлкингу.