Перемены. Адская работенка

Судя по всему, она не умела, а может, не дала себе труда прибегнуть к Зрению, полагаясь на другие свои сверхъестественные органы чувств. Похоже, она все-таки догадалась, что я нахожусь в облаке пара: она приняла боевую стойку и, накапливая в сложенных ковшиком ладонях энергию для новой молнии, стала осторожно приближаться. Я увидел момент, когда она начала различать мой силуэт, когда она начала набирать в грудь воздух для заклинания…

– Infriga! – прошипел я и выбросил вперед обе руки. – Infriga forzare!

И все облако пара вокруг меня превратилось в острые, как иглы, ледяные копья и дротики, метнувшиеся к ней, словно ими выстрелили из ружья.

Они вонзились в нее в тот момент, когда Арианна выпустила свою молнию, – та испарила один из моих дротиков и пропахала двухфутовую борозду в земле в нескольких футах от меня.

Мгновение Арианна стояла неподвижно; черные глаза ее расширились от недоверия, когда она взглянула вниз и увидела десятки ледяных игл, вонзившихся глубоко в ее плоть. Вампирша перевела взгляд на меня и открыла рот.

Струя черной крови хлынула у нее из горла. Она дернулась и мешком повалилась на землю.

Даже стоя на другом конце стадиона, я услышал, как моя крестная издала жуткий вопль, полный возбуждения и торжества.

Я смотрел, как корчится Арианна, пытаясь выдернуть ледяные копья. В нескольких местах ее проткнуло насквозь. Самую серьезную рану нанесла сосулька толщиной с мою руку, пронзившая живот и вышедшая из спины, – судя по всему, она разорвала крупный сосуд твари, прятавшейся под плотской оболочкой Арианны. Сквозь кристально чистый лед, как сквозь увеличительную призму, виднелись ее внутренности.

Она выдохнула слово, которого я не знал. И принялась повторять его снова и снова. Не знаю, на каком языке она его произносила, но я понял, что оно значило: «Нет, нет, нет, нет».

Несколько секунд я молча стоял над ней. Она пыталась накопить хоть какую-то магию, чтобы швырнуть в меня, но жуткая боль от моих ледяных копий превосходила все, что ей доводилось испытывать прежде, и вампирша не могла справиться с ней. Я смотрел сверху вниз на тварь, что похитила мою дочь, и ощущал…

Ничего я не ощущал, кроме холодного удовлетворения, клубившегося в урагане моего гнева.

Она неверяще смотрела на меня; изо рта ее лилась черная кровь.

– Скот. Т-ты с-скот…

– Му-у-у, – произнес я. И поднял правую руку.

Краем глаза я увидел, как встает со своего далекого трона Красный Король.

Я накачал в руку весь оставшийся у меня гнев.

– Никто не смеет трогать мою девочку! – рявкнул я.

Разряд огня и энергии, вырвавшийся из моей руки, вырыл в земле воронку диаметром в семь и глубиной в три или четыре фута.

В ней неподвижно лежал изуродованный, обезглавленный труп Арианны.

В древнем городе воцарилась тишина.

Я повернулся к Красному Королю и двинулся в его сторону. Остановившись в том месте, где у стадиона находится одиннадцатиметровая отметка, я запрокинул лицо к трону.

– А теперь отдайте мне дочь, – сказал я.

Он смотрел на меня, неподвижный и бесстрастный, как далекая гора. А потом улыбнулся.

– Думаю, нет, – произнес он на безупречном английском.

Я скрипнул зубами:

– У нас уговор.

Он безразлично посмотрел на меня.

– Я не говорил тебе ни слова, – заявил он. – Бог не разговаривает и тем более не торгуется со скотом. Он пользуется им и расходует его по своему разумению. Ты исполнил свою задачу, и я больше не нуждаюсь ни в тебе, ни в мяукающем отродье.

– Ты обещал, что не причинишь ей вреда!

– До завершения дуэли, – уточнил он, и по толпе вампиров пробежали льстивые смешки. – Дуэль завершилась. – Он повернул голову к одному из обратившихся воинов-ягуаров. – Ступай. Убей девчонку.

Я почти попал в Красного Короля, пока он давал указание слуге, но какой-то инстинкт все-таки предупредил его в последнее мгновение, и он пригнулся. Огненный разряд, который я метнул в него, оторвал воину-вампиру нижнюю часть лица и воспламенил его. Тот опрокинулся на спину, крича и дергаясь; его черное тело рвало на себе плотскую оболочку-маску.

Красный Король в ярости повернулся ко мне, и взгляд его черных глаз надавил на меня чудовищным, накопленным за столетия весом. Меня швырнуло на колени, и все тело захлестнуло болью – не столько тело, сколько все нервные окончания. Мне нечего было этому противопоставить.

– Гарри! – услышал я чей-то выкрик, а потом увидел, как фигуры в масках, стоявшие вокруг Красного Короля, шагнули вперед.

Громыхнул выстрел, кто-то вскрикнул. Я услышал рев и, подняв взгляд, увидел своих друзей и крестную, стоявших лицом к лицу с Повелителями Внешней Ночи. Саня стоял, но не двигался, обеими руками упрямо сжимая Эспераккиус. Мёрфи припала на колено. Свой полуавтомат она уронила, но одна ее рука медленно, словно одолевая сопротивление, тянулась к висевшему за спиной мечу. Мартин лежал на земле.

Других я не видел: не мог повернуть голову. Но биться никто, кажется, не бился. Никто из нас не мог пошевелиться под ужасным натиском воли Красного Короля и его Повелителей Внешней Ночи.

– Наглая тварь! – прошипел Красный Король. – Умри в муках!