Перемены. Адская работенка

Мамин камень не предупредил меня о том, что в коридоре царит адский жар. Когда я шел здесь в первый раз, я ощущал себя так, словно попал разом в три сауны, расположенные одна внутри другой на манер этих русских кукол… как их… матрешек? Я нащупал рукой правую стену и двинулся вперед, считая шаги. Я делал шаги покороче своих обычных; на этот раз мне удалось точнее совпасть с маминым отсчетом. Я добрался до конца коридора на счет «сорок три».

Еще одно небольшое усилие воли, произнесенное шепотом слово – и я отворил портал с противоположной стороны, оказавшись на холодном горном ветру. Здесь почти стемнело. Сьюзен и Мартин вышли следом за мной, и минуту-другую мы не думали ни о чем, кроме как отдышаться. Мы находились в горной пустыне, где не росло ничего, кроме самых выносливых растений, и не обитало никого, кроме бесшумных, стремительных тварей. Окружность портала, из которого мы вышли, темнела в воздухе на фоне входа в старую шахту, заложенного неровной кирпичной кладкой много лет назад.

– Теперь куда? – спросил Мартин.

– Примерно полмили в этом направлении, – ответил я и шагнул вперед.

Должен признать, это укрытие было устроено очень расчетливо. Мы находились так далеко в пустынных горах, что добираться сюда – откуда бы то ни было – пришлось бы очень долго. Единственная дорога по широкому плоскому дну ущелья просматривалась со всех сторон – нигде ни камня, ни скалы, за которыми можно было бы затаиться. Стены каньона тоже выглядели абсолютно голыми. И спуститься было невозможно без каната длиной в сто ярдов или вертолета.

Или – без чародея.

– Ладно, – сказал я. Ночной холод усиливался, и, когда я говорил, дыхание сразу же превращалось в пар. – Держите. Выпейте половину, а половину оставьте.

Я вручил Мартину и Сьюзен пробирки, наполненные светло-голубой жидкостью.

– Что это? – спросила Сьюзен.

– Парашют, – пояснил я. – Формально – эликсир взлета, но я его разбавил. Он должен в целости и сохранности доставить нас на дно ущелья, в долину.

Мартин устремил взгляд на свой флакон, потом – на меня.

– Гарри, – начала Сьюзен. – В прошлый раз, когда я выпила один из твоих эликсиров, это было… не слишком приятно.

Я закатил глаза:

– Как только приземлишься, катись кувырком. – Я выпил половину своего эликсира и шагнул с края обрыва.

Полет – дело для волшебника трудноосуществимое. Магия каждого чародея работает немного по-разному, а это означает, что, когда доходит до полетов, справиться с этим делом можно единственным способом – методом проб и ошибок. А поскольку полет как таковой означает очень быстрое перемещение высоко над землей, потенциальные аэронавты рискуют закончить свою карьеру – а заодно и жизнь – при первой же ошибке.

Летать трудно – падать легко.

Я спускался, ускоряясь примерно секунду, а затем поддерживая скорость порядка пятнадцати миль в час. Довольно скоро я достиг дна и покатился кувырком, чтобы смягчить энергию удара. Затем я поднялся, стряхивая с себя пыль. Сьюзен и Мартин приземлились поблизости и тоже уже встали на ноги.

– Классно! – сказала Сьюзен. Она на пробу подпрыгнула в воздух и улыбнулась, медленно планируя вниз. – Очень круто! А потом мы выпьем еще, чтобы подняться?

– Да. Но нам придется поспешить, – сказал я. – Действие зелья может закончиться через двадцать минут.

Сьюзен кивнула, регулируя ремни на своем рюкзачке:

– Хорошо.

– Держитесь ближе ко мне, – велел я. – Мне не удастся укрыть нас всех, пока мы не окажемся на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Мартин и Сьюзен подошли поближе, и после нескольких секунд полной концентрации я поставил завесу, которая предназначалась для сокрытия нас из виду и рассеивания температурного следа. Завеса была не идеальна: нас по-прежнему можно было бы засечь с помощью приборов ночного видения, но я рассчитывал на то, что люди, охраняющие это уединенное сооружение, вероятно, нечасто сталкиваются с проблемами. Спокойная, надежная, рутинная работа обычно притупляет бдительность – такова человеческая натура.

Я сделал знак рукой, и мы втроем двинулись к цели. Мы не перебегали от укрытия к укрытию, не прикрывали лица камуфляжными красками. Об этом позаботилось заклятие. Мы просто шли по неровной дороге, стараясь держаться как можно ближе друг к другу. Это могло бы даже доставлять некоторое удовольствие, когда бы не Мартин.

Когда до ограды оставалось ярдов тридцать, я задержался, поднял посох и нацелил его на ближайшую камеру видеонаблюдения.

– Hexus, – прошептал я.

Я не очень привык заниматься одновременно двумя магическими делами, например, одной рукой поддерживать завесу, а другой наводить порчу – даже такую несложную, как антиэлектронную. Какое-то мгновение я даже боялся, что завеса рухнет, но она быстро восстановилась. Красный огонек на камере погас.

Мы двинулись в обход ограды. Подобным же образом я вывел из строя еще две камеры, превратив их в бесполезный металлолом, но стоило мне расправиться с третьей камерой, как Сьюзен схватила меня за рукав. К нам приближался патруль.

– Нас может учуять собака, – прошептала Сьюзен.