Перемены. Адская работенка

– Ну же, Сигрун, – повернулся я к своей спутнице. – Я пытаюсь налаживать дипломатию. Моя хитрозадость известна всему миру. Если я буду обращаться к ним не так, как в свое время к Королевам фэйри или вампирским Коллегиям – Коллегиям, во множественном числе, – полубогам и повелителям демонов, как знать, вдруг они почувствуют себя оскорбленными?

Гард внимательно посмотрела на меня, а потом в ее голубых глазах мелькнула этакая бесшабашная дерзость. Надо сказать, это шло ей гораздо больше и выглядело естественнее, чем страх.

– Не уверена, что ваши наглость и бесцеремонность являются достоинствами, каковыми вы их полагаете.

– Эх, – хмыкнул я, – ценное замечание.

Вторая двойняшка чуть склонила голову набок, прислушиваясь, потом снова выпрямила шею.

– Сию минуту, сэр, – произнесла она и ткнула указательным пальцем в мою сторону. – Вы. Пройдите в дверь за моей спиной. – Палец нацелился в сторону Гард. – Вы. Пройдете следом за ним и представите его.

Гард кивнула и мотнула головой в сторону означенной двери. Мы вышли из лифта и, миновав двойняшек, направились к двери. Те поворачивали головы, не спуская с меня глаз и, казалось, отслеживая каждое движение. Поверьте, это выглядело довольно жутко.

За дверью обнаружился длинный коридор, тоже от пола до потолка из нержавейки. В стенах виднелись многочисленные круглые люки размером с суповую тарелку, все до одного закрытые. У меня сложилось впечатление, что любой посетитель, отведавший деликатесов из этих тарелок, не попросит после обеда счет.

Завершался коридор еще одной парой стальных дверей, бесшумно отворившихся перед нами. За ними взгляду открылась еще одна отделанная нержавеющей сталью комната; вся обстановка здесь состояла из одного-единственного массивного стола, за которым сидел мужчина.

Донар Ваддерунг сидел, подперев подбородок рукой, и хмуро всматривался в голографический дисплей компьютера. Первое, о чем шепнули мои инстинкты, – что этот человек очень, очень опасен.

Впрочем, на вид в нем не было ничего такого особенного. Мужчина в хорошей физической форме, лет сорока с лишним. Долговязый, подтянутый, он сошел бы за бегуна-марафонца, когда бы не слишком широкие и мощные для этой спортивной дисциплины плечи и руки. Прическа у него показалась мне длинноватой для его возраста и чуть неряшливой. Волосы у него были любопытного цвета – словно грозовая туча, готовая вот-вот разразиться ливнем. И голубой, как лед, глаз. Второго я не видел – он прятался под черной повязкой. Вертикальный шрам вроде моего навел меня на мысль, что я, возможно, не ошибался насчет происхождения корпоративной эмблемы. Еще он носил короткую холеную бородку. В общем, внешность его – особенно повязка – придавала ему образ типа, отсидевшего тридцать лет из положенного тройного пожизненного заключения, а потом уговорившего охрану отпустить его – к вящему их последующему огорчению.

– Сигрун, – вежливо приветствовал он мою спутницу.

Гард опустилась на колено и склонила голову. Я не заметил ни тени колебания – движение не показалось мне отработанным ритуальным жестом. Она и правда верила, что Ваддерунг заслуживает такого почтения.

– Господин, – произнесла Гард. – Я привела вам чародея, как вы и просили.

– Отлично, – произнес тот и жестом велел ей встать.

Не думаю, чтобы она со склоненной вот так головой видела его, но она мгновенно повиновалась. Возможно, они просто натренировались на протяжении нескольких веков.

– Господин, позвольте представить вам Гарри Дрездена, чародея и Стража Белого Совета.

Я поклонился Ваддерунгу.

– Чародей, это Донар Ваддерунг, генеральный директор «Монок-секью…»

– Полагаю, я достаточно хорошо представляю себе, руководителем чего он является, – перебил я ее вполголоса.

Уголки губ у мужчины чуть приподнялись в легкой улыбке. Он махнул рукой в сторону стального стула, стоявшего напротив его собственного кресла:

– Прошу вас, садитесь.

Я покосился на голографический дисплей:

– Вы уверены, что готовы рискнуть вот этим? Если я окажусь слишком близко от этого…

Ваддерунг запрокинул голову и искренне расхохотался:

– Я рискну.

– Что ж, я не против, – сказал я, подошел к столу и уселся.

Ни подушки, ни чего-либо такого у стула не имелось, но он оказался неожиданно удобным.

– Кофе? – спросил он у меня. – Что-нибудь поесть?

Я помолчал, прежде чем ответить. Подобные встречи накладывают на принимающую сторону определенные обязанности по отношению к гостю, а также наоборот. Если Ваддерунг был тем, кем я его считал, и если верить молве, значит он время от времени выходил в народ проверять, соблюдают ли люди традиции гостеприимства, – щедро награждая при этом блюстителей и, напротив, сурово карая скупцов, жадин и садистов.

В сверхъестественном же мире подобные обязанности приобретают у подавляющего большинства его обитателей прямо-таки жизненно важный смысл. Даже не знаю почему. Возможно, это имеет какое-то отношение к магическим свойствам порогов и прочим энергетическим барьерам, охраняющим жилище.

– Если только это вас не затруднит, – кивнул я.

– И что-нибудь поесть, – сказал Ваддерунг, обращаясь к Гард.