Перемены к лучшему (ЛП)

— Не то, чтобы это было твоим делом, но нет. Я хотела пожить в палатках, — вздыхает она. — Проклятье! Этот день скатился в дерьмо. Уже три года я пытаюсь показать тебе, что я здесь, свободна для отношений, но ты просто игнорируешь все мои намёки, вплоть до сегодняшнего утра. Ну а после того, как ты меня целуешь, то просто сбегаешь. Наконец-то мы остались наедине в этом потрясающем месте, а ты не хочешь прикасаться ко мне, потому что я слишком красивая или по ещё какой-то идиотской причине, но знаешь что?

Я мотаю головой, потому не знаю ничего. Я очарован огнём в её глазах. Какое у неё лицо, когда она в тисках страсти? Во время оргазма её глаза горят пламенем? Чёрт, быть сожжённым ею — было бы величайшим достижением моей жалкой жизни.

— Я буду в палатке. Можешь делать всё, что хочешь, но этой ночью я сплю в этой дурацкой палатке, а завтра, когда проснусь, я собираюсь подыскать себе место, где открыть SPA-центр, и подальше от пустоголовых мужчин. И это место станет супер популярным, потому что, как видно, есть миллионы женщин — таких же, как я, — которые устали от вас и ваших тупых игр.

Аделаида заходит внутрь палатки и резко закрывает откидную створку, шлепнув меня по лицу нейлоновым материалом. Сразу же возникает мысль: «А что, если показать ей, насколько сильно я хочу её, насколько истинны мои чувства к ней, может быть, она поймёт и простит меня?»

— Аделаида, — рычу я. Слова срываются с моих губ более зловеще, чем я бы того хотел. Я прочищаю горло и пробую ещё раз. — Аделаида, могу я войти?

— Зачем?

— Чтобы извинится.

— Можешь извиниться и оттуда.

— Я не могу не сделать всё как следует, — «я должен находиться перед тобой, Аделаида, встать на колени, чтобы я мог абсолютно точно показать тебе, как сильно я сожалею».

— Ладно, — заявляет она раздражённо. — Что ж, тогда заходи. У тебя пять минут.

Я открываю откидную створку и делаю один шаг внутрь прежде, чем падаю на колени.

— Что ты делаешь? — спрашивает она с подозрением.

— Показываю тебе, какой красивой я тебя считаю. Как сильно хочу тебя. Каждую ночь я провожу, мечтая о тебе. Ни один день не является полностью завершённым до тех пор, пока не увижу тебя, хоть одним глазком.

Я кладу свои грубые ладони на задние части её голеней и скольжу руками вниз до верхушек её носков. Медленными осознанными движениями я расшнуровываю её ботинки, предоставляя девушке все шансы вышвырнуть меня вон. А она стоит, как вкопанная, совершенно безмолвная. Я поднимаю глаза и вижу, что её лицо излучает робкую надежду.

Я стаскиваю один ботинок, а потом другой. Ставлю ботинки в углу палатки. Следующие — её носки. Аделаида скручивает свои милые пальчики ног на полу палатки, и я слышу надо мной глубокие вдохи. Тем не менее, она продолжает выжидать.

Я наклоняюсь и целую верхушки её ступней, а затем впадинки позади каждой косточки лодыжки. Резкий вздох срывается с её губ. Там она очень чувствительная. Я высовываю язык и облизываю эти впадинки. В следующий момент я чувствую, что её изящные руки опускаются на мои плечи. Я готовлюсь к отказу, но, когда она меня не отталкивает, я пробую снова, поцелуями прокладывая путь к её голеням.

С каждым новым участком кожи, на который я налетаю, хватка на моих плечах становится всё сильнее и намного увереннее. Аделаида не намерена меня отвергать. Когда я достигаю самой мягкой части её ножек — деликатной части, расположенной лишь в нескольких дюймах от её медового стыка, — я делаю глубокий вдох, позволяя своим лёгким заполниться её возбуждением.

Мои дрожащие руки окружают её талию, и я решаюсь испытать судьбу и посмотреть наверх. Голубые глаза Аделаиды прямо пылают от предвкушения. Я облизываю губы, словно уже ощущаю её вкус.

— Ты пахнешь восхитительно, — говорю я ей.

— Спреем от комаров и потом? — подшучивает она.

Я наклоняюсь вперёд и утыкаюсь носом прямо между её ног.

— Грёбаным раем.

Лицо девушки расцветает прелестным румянцем. От запаха её возбуждения я становлюсь опьянённым похотью. Я вожусь с пуговицей на её шортах, но всё же умудряюсь протолкнуть эту чертову штуковину сквозь петлицу. Аделаида втягивает воздух, когда я расстёгиваю молнию.

— Ни хрена себе, — выдыхаю я, когда раскрывается тонкое кружево её светло-голубых трусиков. — Проклятье.

Я позволяю её шортам упасть на пол и благоговейно охватываю ладонями её соблазнительные бёдра.

— Ты чертовски красивая. Если бы я управлял спутником, его камера у меня точно была бы нацелена на твою задницу.

Аделаида заливается громким смехом.

— Это правда? — спрашивает она кокетливо.

Глядя вверх на неё, я улыбаюсь. Гнев и разочарование, отражавшиеся ранее на её лице, вытеснили желание и что-то вроде эйфорического восторга. К тому времени, когда я закончу, я намерен вызвать на нём выражение чистого экстаза.

— Даже не сомневайся, — сжимаю я её ягодицы. — Вот это — произведение искусства. Никогда больше не отзывайся плохо о своём теле. Оно офигенно потрясающее.

— Я рада, что ты так считаешь. Но что-то не особо верится, никто и никогда ещё не говорил такое в отношении моей задницы.