Перемены по-французски (ЛП)

— Я бы не хотела мешать, — я схватила бутылку со стола, подавляя соблазн прихватить ее с собой, но вместо этого сунула ее ему. — И, похоже, это очень многообещающий вечер. — С этими словами, я снова схватила свой чемодан и открыла дверь.

— Миа, подожди! — закричал Лукас.

Но я уже бежала вниз по лестнице, а мой чемодан стучал позади меня.

Глава 4

Конечно, когда я оказалась на улице, я понятия не имела куда идти. И шел снег. Было ужасно холодно. Темно. Часть меня хотела уйти как можно дальше от дома Лукаса, в случае если он планировал пойти за мной, а другая хотела пойти в бар напротив и сидеть прямо перед окном, чтобы точно можно было увидеть меня, если он будет искать.

Что? Не будь такой чертовски смехотворной!

Где-то внутри меня решила заговорить моя гордость. Итак, он выходит, а ты сидишь здесь за стеклом, с грустным лицом как гребаный лобстер в банке, ожидающий, что кто-то купит и сварит его? Как жалко. Нет.

Я должна признать, что это действительно было довольно жалко, но я хотела что-нибудь выпить, поэтому потащила свой чемодан по снегу и выбрала бар за углом в конце улицы. Когда я открыла дверь, то поняла, каким знакомым все это казалось — я, грустная и одинокая в чужом городе, думаю, что совершила огромную ошибку, приехав сюда, и ищу убежища в баре. Точно так же я чувствовала себя восемь месяцев назад в Париже. Инстинктивно я посмотрела на бармена, как будто это мог быть Лукас, и все будет в порядке.

Но конечно, все было не так.

Это была симпатичная брюнетка в облегающей майке со множеством татуировок на руках.

— Привет, — сказала она, наполняя шейкер с коктейлем льдом. — Садись, где найдешь место. Я подойду.

Я кивнула, выбрала пустой стул в конце бара и стала осматривать счастливых друзей и парочки. Три девушки за двадцать, в облегающих джинсах уселись слева от меня, смеясь над чем-то в своих телефонах. Это только потому, что я такая несчастная, я заметила, что в баре все очень счастливые? Хандрил ли кто-нибудь так же, как я?

Когда барменша вернулась, я заказала бокал красного вина, мечтая, чтобы это был Старбакс, и я могла выбрать Tall, Grande, Vendi и Trenta (прим. пер. размеры пластиковых стаканов). Потому что сейчас я нуждалась в бокале вина размером Trenta (прим. пер. самый большой). Лучше в нескольких.

Я вытащила телефон и, как только посмотрела на экран, увидела уже два текстовых и одно голосовое сообщение от Лукаса.

Первое сообщение было: Где ты? Извини. Давай поговорим.

Второе: Я люблю тебя. Поговори со мной. Пожалуйста.

В моем горле образовался комок, и я глотнула вина, чтобы избавиться от него. Оно было вкусным, но не таким, как Лукас обычно выбирал для меня. Он знал, какое я любила, или, может, рядом с ним все ощущалось вкуснее. Но вино — это вино, и оно было эмоциональной скорой помощью, поэтому я сделала еще один глоток, прежде чем прослушала его голосовое сообщение:

— Миа, это я. Где ты? Извини, что не пошел за тобой, я беспокоюсь, что ты там одна. Пожалуйста, поговори со мной. Я продолжаю думать о Париже, как я отпустил тебя, после того как мы вернулись из Прованса, и у меня заняло некоторое время, чтобы понять, что я должен сильнее бороться за тебя. Поэтому я пошел к тебе в отель... и сейчас я бы хотел сделать это снова, но понятия не имею где ты. Пожалуйста, позвони мне. Люблю тебя.

Тот факт, что мы оба думали о Париже, сжимал мое сердце. Но это не меняло того, что он скрывал что-то от меня, что, по моему мнению, было важным, и он делал это целенаправленно. И скрывать меня от Джессики тоже было плохо. Он сказал, что хотел сохранить нашу романтическую жизнь приватной, но мне это не казалось правильным. Я могла понять, если бы он не говорил ей об интимных деталях наших отношений, но меня чертовски ранило, что он скрывал их существование — мое существование.

Я снова прослушала его сообщение, и оно все равно не удовлетворило меня. Ладно, он любил меня и сожалел, что не пошел за мной, но там не было никаких извинений за всю ситуацию с Джессикой и все болезненные вещи, что он сказал. Он мог бы пригласить меня на этот ужин. Он мог бы отменить ужин. Мог сказать мне все откровенно, а не оставлять меня стоять как идиотку.