Перемещенное лицо. 2. Квадра

– И ему очень плохо от этого, – вздохнул Аль. – Дан, если тебе необходимо остаться одному, мы уйдем.

– Вы уйдете, и мне немедленно станет хорошо, – саркастически скривился Дан, осторожно переворачиваясь на спину. Зачем доставлять себе лишнюю боль? Для этого вон и другие найдутся. – Не надо мне объяснять очевидное, ладно? Я знаю, что Тика меня не любит. Всегда знал. Но я-то ее люблю.

– Это и скверно, – заявил Аль. – Хуже нет любить такую пустышку. К тому же еще и красоты особенной нет…

– Ну, насчет красоты – спорно, – улыбнулся Гай. – Мне, положим, она тоже не очень нравится, но, по общему мнению, она похожа на эльфийку.

Аль усмехнулся так презрительно, что Дан потратил пару минут на приведение себя в спокойное состояние. Тихо, может, он прав, эльфиек Дан еще не видел. Как-то не получалось попасть в края эльфов, а в столице Аль был единственным.

– Дан, а мне вот эльфийки тоже не нравятся. Как, собственно, и люди.

– А чем вампирши отличаются? – вяло поинтересовался Дан.

– Ты ж маму видел, – удивился Гай.

– Видел. Одетую в сто слоев одежды.

– А, ну да… Ну, меня ты зато видел, понимаешь, чем я отличаюсь от человека. Вот и женщины тоже так. У ваших слишком всего много – тут, тут. – Он поводил руками в соответствующих местах. – Не люблю. Мне нравятся тонкие девушки.

– А эльфийки толстые, – фыркнул Аль. – Дан, не верь ты ему. Беспристрастно: самые страшненькие эльфийки примерно такие, как Тика. Ну а красивые – представляешь?

– А твоя подруга? – вовсе неделикатно спросил обиженный Гай. Аль вспыхнул, покусал губы и ответил резко:

– А моя подруга сейчас, скорее всего, вынуждена радовать в постели какого-нибудь благородного, и хорошо если одного!

– Прости, – тихо сказал Гай, и Аль мгновенно остыл.

– Может, попросить властителя… – начал было Дан. Эльф и вампир отмахнулись и ответили удивительно слаженно, как в Квадре и положено:

– Не станет. – Они переглянулись, и продолжил Аль. – Это мелочь, понимаешь? Привычная мелочь. На равновесие не повлияет. Он не будет вмешиваться.

– А на настроение Квадры тоже не повлияет? На твое, например? Для тебя тоже мелочь?

– Я привык к этой мысли, – пожал плечами эльф. – За восемь лет можно привыкнуть. И знаешь, если вдруг я ее у кого-то увижу, то тоже ничего не сделаю, особенно если с ней обращаются хорошо. Потому что это может отразиться на эльфах вообще. Так что я стерплю. И ты стерпишь, потому что всегда есть такое, что мы изменить не в силах. Тебе сейчас больно…

– Нет, – перебил Дан, задним умом приметив – восемь лет, а встретились они существенно позже, так что не это было причиной его ухода. – Я даже не знаю, как мне сейчас. Я эти дни не столько о Тике думал… не думал почти. Ни о чем. Я вспоминал. Складывал свою здешнюю жизнь на полочки.

– Чтобы не думать о Тике, – тихонько произнес Гай. – Не самый плохой способ. Ты прости нас, Дан, мы неоправданно жестоки с тобой. Какова бы ни была Тика, чувствам не прикажешь. А мне и вовсе помалкивать надо, потому что я и не влюблялся сильно. Так… по мелочи.

– Мал еще, – снисходительно уронил Аль, пряча улыбку. Гай выразительно оскалился. Нормальная пикировка. Друзьям можно быть нетактичными. Друзьям можно все.

* * *

Как только Дан восстановил силы, властитель послал их на задание. Сначала Дан решил, что это профилактическая мера и никакой надобности нет, но вечером накануне отъезда встретил Велира, который разыскивал Нирута. Дан с максимальной почтительностью объяснил, что хозяин приглашен на ужин понтификом.

– Жаль, – огорчился Велир. – Я рассчитывал… неважно. Не откажешься ли поужинать со мной, Дан?

– А я могу?

– Конечно, – удивился властитель, не отреагировав на почти неприкрытое хамство. Дану стало стыдно.

– Конечно, ваша милость. Простите, я немного не в духе.

– Я знаю. И если ты не хочешь, не стоит. Поверь, я не задет.

– Да нет, это я так… Вредничаю. Вы ведь и поговорить со мной хотите?

– Разумеется. Ну что, идем? Ты любишь дары моря? Знаю одно прелестное место, где подают замечательных осьминогов.

– Я бы лучше чего попроще. Мясо, что ли.

Велир рассмеялся и потащил Дана по аллеям дворцового парка, потом по улице, потом нырнул в какую-то щель и долго мотал Дана по переулочкам и тупичкам, пока не привел в весьма демократичное заведение вроде тех, которые кормили Дана по предъявлении браслета. Еда была незатейливая и вкусная. Вряд ли властитель питает к ней склонность, скорее, решил, что питает Дан (и правильно решил), а ему надо было зачем-то расположить Дана к себе. Уже шестой год старался. А Дан шестой год сопротивлялся, не столько не из антипатии, сколько действительно из вредности.

– Ну, считайте, ваша милость, что я стал тих, благостен и в знак благодарности немедленно открою душу. Что вы хотели?

– Просто поговорить. А почему ты…

– Ваша милость, я совершенно точно знаю, что вы любите изысканные сладкие вина, но старательно пьете со мной из одного кувшина. Такие тонкие психологические шаги я еще в школе проходил.

– Просто я пытаюсь тебя понять.

– Это так сложно? – изумился Дан. – Что-то вы путаете. Я никогда сложным не был, да и не хочу. Не люблю усложнять.