Перемещенное лицо. 2. Квадра

– Я нашел способ поддержать Аля… ты, очевидно, уже знаешь, что за способ, и тебе это не нравится. Однако ему определенно стало легче, он немного расслабился, ведь быть в постоянном напряжении ему категорически противопоказано… почему, ты уже тоже знаешь. Чтобы доставить удовольствие Гаю, я пригласил его родителей, и это, безусловно, пойдет ему на пользу. С Ларой совсем просто, она живет моментом, легка, незлобива и попросту не напряжена.

– Я, что ли, напряжен? – удивился Дан. – Милорд… то есть Нирут, может, вы мне расскажете, чем я недоволен и что у меня плохо? Ну, Тика… так это не в вашей власти, либо само пройдет, либо… либо не знаю что.

– Ты не то чтоб напряжен, в отличие от Аля. Ты не то чтоб скучаешь по близким, в отличие от Гая. Ты выглядишь… нормально. Конечно, не без последствий прошло твое заключение, но с этим ты как раз справился. Со страстью к Тике ты тоже справишься – и прости, что я не называю это любовью. Я не могу сформулировать, Дан. Я – и не могу. Самому странно. Но я чувствую в тебе некую стену, какой нет ни в ком больше. Проблемы Аля сугубо личные, ни ко мне, ни к Квадре отношения не имеют. Гай, пожалуй, проблем не имеет, главные образом благодаря тебе, то есть вашей дружбе, вашей близости, одинокий мальчик нашел наконец родственную душу. А ты меня беспокоишь.

Дан основательно подумал: этот бокал и еще один. Хотелось ему верить. Да что там – верил. Очень похоже, что властитель был вполне искренним, а какие там у него подспудные мысли, другой вопрос.

– Я не знаю, Нирут, – сказал он наконец. – То есть я не знаю, что беспокоит вас. Меня – в общем, ничего. Да, эти мои приключения приятности в душе не прибавляют, да, Тика, да, по мозгам приложили… Только это все мелочи, я понимаю, а вы и подавно.

– Мне кажется, тебе очень не нравится, что ты не понимаешь моих целей. Аля и Гая это не беспокоит.

– Вот вы о чем, – усмехнулся Дан. – Нирут, зато я понимаю, что эти мои претензии – полная глупость. Много мне в прежней жизни начальники рассказывали о своих целях? Задание кинут – и все дела. Да я и не интересовался. – Нирут смотрел на него неотрывно, и янтарно-карие глаза казались более золотистыми, чем были на самом деле. Молчит и не комментирует? Что-то не устраивает? Что-то Дан не договорил? Так. Понятно. – Правда, и цели-то у них были… отчет вовремя сдать, чтобы больше денег заработать, или что-то в этом роде. А ваши… ну, они не поддаются количественному измерению. Я их вообразить не могу. Только не говорите про поддержание равновесия – не понимаю.

– Не понимаешь, – согласился властитель. – Но не потому, что глуп или воображения тебе не хватает. Хотя ты мою цель сам сформулировал.

– Это спасение мира? – засмеялся Дан. – Да ну, несерьезно.

Властитель вздохнул, но настаивать не взялся. От этого вздоха Дану стало не по себе. Не может разумный человек думать об этом всерьез. Не может один человек спасать мир посредством своих запасных органов тела в виде Квадры. И даже не один человек, а… сколько вообще властителей в этом мире? Ну, два десятка, ну три. Все равно. На планете несколько миллиардов населения, то ли три, то ли чуть больше, куча разумных рас, куча рас, которые принято считать неразумными и называть нечистью, на планете, черт возьми, магия. Не видел особого ее применения – и не хочется ведь, вполне достаточно того, что с ним делал бородач и что сделал Нирут, и пусть это гипнозом называется в иных мирах, очень уж легко этот гипноз дается энному количеству людей. Магия? Умение пользоваться тем, что дано? Перемещаться в пространстве без применения техники? Заставлять ткани регенерировать со страшной скоростью и называть это исцелением? Запихивать в холодное орудие нанокристаллы какие-нибудь и называть его магическим?

– Почему вы не опасаетесь, что магия Аля прорвется?

Очень своевременный вопрос. В огороде бузина, а в Киеве, известно, Генри Лайон Олди (Дан в свое время аж три книжки прочитал и забросил: ни книгочеем не был, ни фэнтези не любил, ни в философию погружаться не хотелось). Почему в сторону-то повело? Ровно барышня…

– Опасаюсь. Но гораздо меньше шансов, что она прорвется, если вы будете рядом с ним. Он очень одинокий мальчик.

– Потому вы и…

– Потому я и. Ну что ты так на меня смотришь? Дан, я не понимаю твоих взглядов. И это удивляет меня больше всего.