Перемещенный (СИ)

— Простите, ничем не могу вам помочь.

Город… Абстрактное сообщество. Смесь трех культур, трех заведомо чуждых друг другу идеологий. Степан брел по улицам, безучастно глядя по сторонам. Врал ли ему старик? Скорее всего — нет. Сейчас, в данный момент, он поделать действительно ничего не мог. Или мог? А что если обратиться к Ильсе? Наверняка у нее со времен службы остались какие-то связи. Да и его отношением к геноциду сиртей интересовалась она явно неспроста.

— Извозчик!

Карета, подкатившая на зов Степана, выглядела вполне прилично. Основным же ее достоинством являлись лошади: все как на подбор породистые, не взмыленные. По всему было видно, что возница только сейчас заступил на смену, и Степан являлся первым его клиентом.

— Сусанинка где находится, знаешь?

— Знаем, бывали, — бородатый мужик, восседающий на козлах, ничуть не удивился его вопросу. — За треху докачу, если пожелаете.

— В два часа уложимся?

— Нет, за два часа никак. В три еще куда ни шло да и то выйдет вам не меньше червонца. По рукам?

Степан спорить не стал — просто махнул рукой, забрался в карету, в которой было неожиданно прохладно, и устало прикрыл глаза. Карета тронулась с места и резво понеслась по улицам, ловко маневрируя среди таких же, как и она, экипажей.

За городом возница разогнал ее еще больше, благо движение было не столь оживленным. Только сейчас Степан вспомнил, что в гостинице остались их с Нюрой вещи. Вернуться? А, впрочем, Бог с ними. Нюра наверняка простит и поймет. А теперь спать. Кто знает, что ждет его в будущем, и когда в следующий раз найдется время и место для того, чтобы преклонить голову.

Время близилось к полудню, когда из-за поворота вынырнули первые дома деревни. По просьбе Степана возница доставил его к самым воротам тренировочного лагеря, вполне искренне пожелав удачи да не забыв при этом снять с его счета червонец за добросовестно предоставленные услуги. «Нюра. Как она там? Жива ли?» — эти мысли не давали покоя Степану всю дорогу и сейчас, когда он чуть ли не бежал по лагерной аллее, бились в его голове, словно птицы о прутья железной клетки.

Ильса оказалась на месте. Все так же стояла за прилавком, стирая с него несуществующие пятна смоченной в воде тряпкой. На влетевшего в магазин Степана глянула, поначалу, холодно и даже с некоей долей неприязни.

— Нюру арестовали! — он выдохнул эту новость одним махом и умоляющими глазами уставился на Ильсу.

— Когда? — голос девушки остался невозмутимым и звучал вполне обыденно. Лишь нервное подрагивание пальцев на единственной уцелевшей руке выдавало охватившее ее волнение.

— Вчера, под вечер. В императорском дворце во время бала, — Степан затараторил скороговоркой, чувствуя, что если сейчас не выговорится, то просто умрет, задохнувшись от навалившегося на его плечи горя. — Она встретилась с каким-то незнакомцем и передала в его руки сверток.

— Дальше, — с каждым словом Степана лицо Ильсы омрачалось все больше и больше.

— Дальше их арестовали.

— Со свертком что?

— Дался тебе этот сверток! — он уже почти кричал: — Ильса, Нюра арестована! Нюра!!!

— Я еще раз повторяю свой вопрос и, поверь, спрашиваю отнюдь не из праздного любопытства: сверток при аресте был изъят или им удалось от него вовремя избавиться?

— Был, кажется. Да нет, точно был. Они забрали его с собой. Это важно?

— Более чем, — теперь уже девушка не скрывала своей тревоги. — Сиди здесь, в подсобке. Жди моего прихода, — Ильса кивком головы указала на дверь по правую сторону от прилавка. — Можешь поесть, если захочешь. На столе пакет с продуктами.

Затем, не теряя времени и даже не глядя на убитого горем Степана, она вышла и закрыла входные двери магазина на ключ, не позабыв при этом мимоходом перевернуть табличку на «закрыто». Степан бездумно проводил взглядом ее удаляющуюся прямую, как стрела, спину и, не видя более причин оставаться в торговом зале, проследовал в скромных размеров подсобку, вмещающую в себя узкий кухонный стол да покрытую шерстяным полосатым пледом армейскую койку. Пакет с продуктами, как и говорила Ильса, стоял на столе. Есть решительно не хотелось. Хотелось просто упасть на койку и, укрывшись с головой пледом, забыться во сне, уходя от кошмаров окружающей действительности. Что Степан в общем-то и сделал, впрочем, не особо надеясь на удачу. И вправду: сон упрямо не шел к нему. Он какое-то время сверлил глазами потолок, затем, поняв, что заснуть не удастся, поднялся с койки, распаковал пакет с продуктами и принялся бездумно поглощать его содержимое, порой даже не осознавая, что именно он ест.

Ильса вернулась поздним вечером, когда Степан, совсем умаявшись от безделья, мерил из конца в конец шагами крошечное помещение подсобки.

— Нюра жива, — тут же, с порога, сообщила Ильса и едва не отдала Богу душу от его медвежьих объятий.

— Жива? Где она? Сколько ее продержат?

— Где ее содержат узнать не удалось. Да и не радуйся ты особо: ей дали пожизненное заключение с конфискацией имущества. Дом ваш уже опечатан, так что первое время поживешь у меня.