Перемещенный

Через пару часов сделал привал. Был он скорее вынужденным, нежели необходимым. Лес, и ранее росший достаточно плотно, превратился теперь и вовсе в непроходимую чащобу. Что делать? Пробираться по нему дальше, теряя драгоценное время, или же пойти в обход? Решение за Степана принял случай. Едва он сдернул с плеч надоевший рюкзак да запустил в него руку, выуживая кольцо колбасы, как вдруг откуда-то из-за спины тонкий мальчишеский голос произнес, слегка оттягивая гласные:

— Дяденька, а у вас воды случайно не найдется?

Ребенок. Паренек лет двенадцати. Изможденный, худой. В глазах целый винегрет чувств: радость и удивление, опасение перед чужаком и облегчение оттого, что в этом бесконечном царстве древовидных папоротников да диковинных деревьев вперемешку со знакомыми лиственницами, нашлось еще одно двуногое существо. Человек. И хотя выглядит этот человек довольно устрашающе и наверняка вооружен, но зато в рюкзаке у него, возможно, есть вода, а то, что он держит в руках, издает такой непередаваемый аромат, что во рту сами собой непроизвольно начинают набираться слюни. Колбаса. Домашняя колбаса. А ведь он уже всерьез начал сомневаться в ее существовании, считая все мясомолочные продукты лишь плодом своего больного воображения.

— Подходи, не бойся, — Степан сделал приглашающий жест рукой и потянулся к рюкзаку, желая извлечь бутыль с водой. Зря. Ребенок тотчас же юркнул в кусты. Вот ведь незадача! — Тебе что, вода уже не нужна? Ну, как знаешь, — чувствуя себя довольно неловко оттого, что разговаривает с безмолвствующим кустом, он, тем не менее, достал злополучный бутыль и прильнул к его горлышку, делая нарочито громкие глотки да причмокивая губами от удовольствия. Уловка сработала. Он понял это по тому, как одна из ветвей слегка шелохнулась словно под порывом несуществующего ветра. Так, а теперь контрольный. В ход пошло кольцо колбасы. Он рвал его зубами с такой жадностью, словно не ел как минимум месяц. Наконец, кусты раздвинулись, и из них высунулась сначала перепуганная физиономия, а затем на свет появилось и все тщедушное тельце мальчугана. Била его крупная дрожь, скуластое лицо побледнело настолько, что, казалось, он вот-вот грохнется в обморок.

— Да подходи ты уже! На вот, — Степан, не глядя, протянул бутыль, и его сразу подхватили по-птичьи цепкие руки нового знакомца.

Когда бутыль опустел почти на треть, а живот пацаненка заметно раздулся, Степан выудил из недр рюкзака еще одно кольцо колбасы и краюху хлеба. — Давно по лесам бродишь?

— Давно. Неделю или может быть даже две. А вы кто?

— Я то? — столь прямолинейно заданный вопрос слегка озадачил Степана. — Человек.

— Это я уже заметил, — бледные губы ребенка тронула едва заметная улыбка, которая, впрочем, тотчас же исчезла, едва Степан вновь потянулся к рюкзаку.

— Все нормально. Не обижу я тебя. Просто уходить мне из этих мест надо. И как можно скорее.

— Хорошо, пойдем, — парнишка вскочил со своего места и теперь терпеливо ждал, пока Степан соизволит закинуть рюкзак себе на плечи. Весь его внешний вид говорил о том, что теперь-то уж владельцу драгоценного рюкзака с N-ным количеством колбасных изделий от него точно никуда не деться. Да и надо ли? Не бросать же горемыку одного посреди лесной чащобы! Вообще удивительно, как он до сих пор остался жив. Степан не без содрогания вспомнил отвратительных крылатых созданий, атаковавших ночью его маленькую группу. Да разве ж только они? Сколько еще разнокалиберной нечисти бродит по дебрям этой забавной планеты — один лишь Бог ведает. Местный. Наш-то, пожалуй, земной, и сам не в курсе. Не его епархия, значится.

— Зовут тебя как?

— Саша.

— Ну что ж, пошли, Саша.

Благодаря наличию живого «балласта» сомнения Степана сами собой отпали. Ну разумеется, не сунется он в дебри, обойдет их стороной по краю. Сэкономит силы, а, возможно, и время. Часы неумолимо тикают, тренировочный лагерь — вот он, рукой подать. Степан пошел легким шагом, время от времени поглядывая на своего попутчика. Не отстает малец. Бредет с невозмутимым выражением лица. В левой руке — ломоть колбасы. В правой — краюха хлеба. Ест уже не спеша, явно затягивая удовольствие. И на разговоры его не тянет. Что тут скажешь? Идеальный попутчик.

Отмахали километров пятнадцать, присели отдохнуть. Мокрые, взмыленные. Местное светило, не скупясь, разбазаривало свой свет налево и направо, накаляя воздух до предела. Казалось, пройди они в таком темпе еще километров двадцать, и из их тел выпарятся последние остатки влаги.

— Устал?

— Неа. Ноги вспотели.

Степан молча наблюдал за тем, как парнишка расшнуровывает потертые кроссовки, снимает носки и блаженно вытягивается на траве. Время от времени лениво отмахивается от мух. Ни к селу ни к городу добавил:

— А меня Степаном зовут.

— Это хорошо.