Перемещенный

— Ну вот, так давайте исправим эту нелепую ошибку. А насчет своих драгоценных жизней можете не волноваться, вы нам живые нужны. Иначе кто, в противном случае, поведет дирижабль?

Данный довод, похоже, сыграл свою решающую роль.

— Хорошо, входите. Без оружия, как договорились.

Сдернул с шеи автомат, прикладом нарочито громко об пол стукнул. Чуть подумав, подсумок с запасными обоймами и гранаты с пояса тоже снял. Ну вот, кажется, и все. Заходите, гости дорогие.

— Готов, — объявил он во всеуслышание, и дверь тотчас же распахнулась.

На пороге стояла сама оберстлейтенантша. Глаза ее жадно рыскали по грузовому отсеку стараясь рассмотреть детали кровавого побоища во всех подробностях.

— Это я у вас кофе просил, — Степан сделал шаг навстречу, не без удовольствия наблюдая, как бледнеет ее и без того мраморное лицо.

Честно говоря, видок у него был еще тот: длинная окровавленная рубаха, как у мясника, армейский пояс черной кишкой перехватывает ее в области талии. Небритый, лохматый, с покрасневшими от частого недосыпа глазами. Истинный дикарь, сирть, герой детских страшилок и предмет тайного вожделения имперских девственниц.

— Почему-то именно таким я вас себе и представляла. Заходите.

Долго упрашивать Степана не пришлось. Зашел, осмотрелся кругом с видом собственника. Рубка в длину метров пять, в ширину два метра. Тут же, по левую сторону от двери, крошечная кабинка санузла. Носовая часть, оказывается, полностью застеклена. Более того: сам пол выполнен из какого-то прозрачного материала, отчего кажется, что ноги ступают просто по пустоте, создавая жутковатое ощущение ирреальности происходящего. Два откидных кресла, два штурвала перед ними. Один по правому борту, второй — прямо на носу дирижабля. Правое место занимает фанен-юнкер, сейчас он повернулся к Степану лицом, с любопытством разглядывая незваного гостя. К его чести следует сказать, что страха юнец почему-то не испытывает. На переднем кресле расположился второй пилот — тот самый, похожий на киношного героя. Он так вообще на Степана ноль внимания — знай себе манипулирует многочисленными набалдашниками, коими панель управления усеяна почти полностью. Прямо напротив санузла — койка, тоже откидная. На нее-то Степан и пристроился, прислонившись спиной к прохладной, шероховатой поверхности обшивки. Оберстлейтенантша же осталась стоять, по привычке слегка вздернув вверх подбородок.

— Итак, могу я теперь узнать ваши требования? — голос у нее сух и звучит сугубо по-деловому.

— Можете. Мне необходимо доставить определенный груз из точки А в точку Б. После выполнения этой миссии вы, все трое, можете считать себя свободными.

— Дирижабль?

— Будет уничтожен. Сами понимаете — иначе никак.

— Высадят нас на враждебной территории?

— Да, на территории сиртей. Сопровождение я предоставлю. Мои люди проводят вас к линии фронта и проследят, чтобы вы благополучно добрались к своим.

— Чтож, звучит заманчиво. А если я все-таки не соглашусь?

Степан безразлично пожал плечами, демонстрируя полнейшее равнодушие:

— Да ради Бога. Можете отправляться домой прямо сейчас. Вам ведь аэродром для посадки нужен, не так ли? Вот и летите к нему, а уж мы позаботимся, чтобы содержимое вашего трюма было использовано по своему целевому назначению. Боезапаса с лихвой хватит на несколько таких аэродромов как тот, который мы только что покинули.

Женщину передернуло. Она все еще находилась под впечатлением того кошмарного, и вместе с тем извращенно-величественного зрелища, когда в один миг сотни, тысячи людей вспыхивают живыми факелами, бесцельно бегают по огненному полю до тех пор, пока не прогорают сухожилия, пока костлявая не смилостивится, наконец, над ними и не соберет свою кровавую жатву. По глазам оберстлейтенантши Степан уже понял, что выиграл этот раунд вчистую. Понял, однако по какой-то неясной причине не испытывал по данному поводу желаемой радости. Облегчение — было, да. Усталость была. А вот радости — нет. И лишь когда он вгляделся в потемневшие зрачки стоящей перед ним женщины, в ее лицо, постаревшее одним махом как минимум лет на двадцать, Степан осознал вдруг, что за безделица мешала ему испытывать подобающий такому случаю законный триумф. Походя, совершенно не задумываясь о том, что он делает, он только что собственноручно отправил на тот свет такое количество людей, что его с лихвой хватило бы на заселение небольшого городка. И абсолютно не грел тот факт, что, не сделай он этого, и они с Улушей были бы давно мертвы, а «Барон фон Рихтгофен» вновь пристыкован к причальной мачте аэродрома.

— Мы согласны. Давайте сотрудничать.

— Прекрасно. Вот карта. Груз находится вот здесь, — острый ноготь Степана оставил на глянцевой поверхности заметную вмятину. — А доставить его необходимо сюда. Все предельно просто, не находите?

— Как сказать… Посадить машину таких габаритов в полевых условиях не просто сложно, а практически невозможно. Тут специально оборудованный аэродром нужен, как вы правильно заметили. Можем мы рассчитывать на помощь ваших людей при взлетно-посадочных маневрах?

— Естественно. Сделаем все, что в наших силах.