Перемирие

— Да какое мне дело до князя Андраила? Ты понимаешь хоть, что говоришь?.. Нет, ты не понимаешь. Ведь то, чем вы были шесть веков назад, это сейчас мы. Мы сейчас храним человеческую расу от вторжения нелюдей. И я, тцаль Охотников, тот самый человек, которому обязаны подчиняться все, кто встретиться мне на пути. Обязаны, слышишь? Потому что, не будь Охотников, завтра ты могла бы оказаться в загоне для женщин в вороньей деревне. А они с женщинами обращаются неважно, они держат их, как скот, и пользуются ими.

Ольса вздрогнула и слегка побледнела.

— Нет, я ничего, — сказала она вдруг, жалко улыбнувшись, — я ничего, я не против власти Охотников. Просто я… понимаешь, ведь я клялась не допустить, чтобы порог крепости переступили нелюди. И ты клялась в том же, — прибавила она.

— Нильфы, Ольса. Ты клялась не допустить в крепость нильфов.

— Нет, — сказала она. Уверенность возвращалась к ней, — ты этих слов не помнишь, а там говориться именно «нелюдей», не «нильфов», а «нелюдей». И вот они в крепости…. Вот в чем весь ужас. Эсса. И ведь ты тоже давала эти клятвы, ты не помнишь этого, но ты ведь знаешь, что клялась, и знаешь, в чем клялась. Как ты могла после этого впустить их сюда? И меня заставить это сделать? Знаешь, что с нами должны после этого сделать? Властительницы, не выполнившие своего предназначения! Знаешь или нет? Какие же мы дуры с тобой.

— Это ты дура, — буркнула я.

Ольса вздохнула, поправила шаль на плечах, выпрямилась и посмотрела на меня.

— А ты? — спросила она негромко, — А ты — Дарринг?

— Я не Дарринг. И вообще, откуда ты знаешь, что я не помню?..

— А…. Это все здесь знают. Был такой скандал, когда тебя увозили.

— Ты ведь тогда еще не родилась, — сказала я с усмешкой.

— Да об этом до сих пор говорят! — воскликнула Ольса, оживляясь, — Знаешь, что тогда было? Был съезд властительниц, первый со времен Лорель, и все из-за тебя, из-за того, что тебя хотели забрать Охотники. Они, то есть Охотники, говорили точь-в-точь как ты — что мы уже ничто, что только на юге идет настоящая война и все в таком роде. Ну, я думаю, властительницам нашлось, что сказать в ответ, — прибавила она высокомерно и продолжала уже обычным тоном, — Весь Север оказался втянут, наши князья сразу вспомнили ссоры с южными лордами, а твоя бабка взяла и отдала тебя. И все. Властительницы не могли этого стерпеть. И даже не того, что ты была последняя из Даррингов, а того, что давала обеты, носила ключ от крепости и знала о ее местонахождении, а кто знает, как тебя могли воспитать Охотники. Никто не мог поручиться, что ты будешь соблюдать интересы крепости и сохранишь ее тайну. И тут твоя бабка заявила, что она забрала у тебя ключ от крепости, а еще забрала твою память, что ты уже никогда не вспомнишь свою крепость и свою семью, и что тайна Кукушкиной крепости в безопасности. Никто, конечно, не понял, как это "забрала память", что именно Лоретта сделала. Но она стояла на своем — забрала и все. Некоторые властительницы провели расследование и выяснили, что ребенок… то есть ты, — сказала Ольса, прерывая свою увлеченную речь и взглядывая на меня виноватыми глазами, — то есть ты… что ты ничего не помнишь. Так все и осталось.

— Ладно, — сказала я, — Это дело прошлое. Мне сейчас важно одно — чтобы ты поняла…. На юге сейчас Перемирие. Но перемирия такого рода — дело хрупкое, из-за любой оплошности могут разбиться. Если ты сейчас вздумаешь мне мешать, если ты попытаешься предпринять что-нибудь против Воронов, ты нарушишь Перемирие. Граница тянется на тысячи лиг, вдоль нее живет несколько миллионов человек, и их всех ты подвергнешь опасности. Ты поняла? — Ольса смотрела на меня, — Ты поняла?

— Да, — сказала Ольса своим резким голосом, — Я поняла. Но какого черта им здесь нужно?! — воскликнула она зло, — Зачем они сюда притащились?!

— Вот это я и собираюсь выяснить.

— И как именно? — усмехнулась Ольса, на миг показав свои белые зубы.

— Поговорю с ними.

— Поговоришь с ними? Ты думаешь, они скажут тебе правду?

— Пойду и узнаю, — сказала я.

— Прямо сейчас? — растерянно спросила Ольса.

— А зачем откладывать?