Перемирия не будет

Она имитировала удар, и шейх поставил блок – слишком высоко. Она использовала эту возможность, чтобы нанести ему удар в корпус, а затем ударить ладонью в подбородок. Она не била в полную силу, понимая, что это спортивный бой и ставка в нем – очки, а не кровь.

Следующий удар шейх блокировал и, взяв в захват ее руку, обозначил удар, который, нанеси он его со всей своей силой, сломал бы ей локоть.

Два – один в его пользу. Эта мысль порадовала Самиру, однако она понимала: последний его удар в реальной схватке стал бы последним: после него она бы уже лежала на земле, корчась от боли.

Они продолжали обмениваться ударами. Ферран бился в смешанном стиле, она придерживалась собственной школы. Ее манера биться была отточеннее, но его удары были воистину смертельны.

Она была более быстрой. Уже через несколько минут шейх тяжело дышал, пот тек по его груди, собираясь в ложбине между накачанными мышцами. Самира на секунду осмотрелась, глядя, как капля пота стекает по его бедру, – и пропустила сильный удар ладонью в лицо. Зарычав, она выбросила ногу, попав ему в щеку. Она точно рассчитала силу удара, от которого голова шейха качнулась, а на щеке появилась красная отметина. Он тоже издал рык и, схватив ее за кисть, перебросил через спину. Упав на мат, она откатилась в сторону и, мгновенно вскочив позади него, нанесла удар под колено. Шейх упал. Он снова поднялся. Она наблюдала за ним. Теперь и ее дыхание было тяжелым, хриплым. Она давно не билась с таким мощным противником. Может, и никогда. В школе боевых искусств, где она обучалась, спарринги никогда не были столь жесткими и рискованными.

Она не понимала, чего добивается. Наверное, ей хотелось показать ему себя. Доказать свою силу. Продемонстрировать, что она не из тех, кем можно манипулировать. Что ее он не приручит, и, каковы бы ни были его планы, на ее смирение ему рассчитывать не приходится.

Это было предупреждение ему и напоминание ей. Она могла, как всю последнюю неделю, наряжаться в великолепные платья, восхищаться обновленным городом и наслаждаться мягкой постелью. Но она помнила: она уже не принцесса. Она – воин.

Самира вновь приготовилась ударить, но Ферран ее опередил, обхватив ее за локти и подняв ее руки над головой. Она попыталась вывернуться, но была не в силах преодолеть его железную хватку. Крик «кияаа!», казалось, вырвался из глубины ее существа, заполнив зал. Воспользовавшись замешательством шейха, Самира сумела высвободить одну руку, ударив его по щеке. В ответ он вывернул ей руку, оставшуюся в захвате, заставив ее ткнуться лицом в обитую мягким покрытием стену.

Самиру словно пригвоздили к стене. Но ее ноги оставались свободными, и она не замедлила показать это. Извернувшись, она за мгновение поменялась с ним ролями. Теперь уже шейх стоял, прижатый к стенке, и она крепко удерживала его руки. Конечно, ее сил не хватило бы, чтобы удержать его. Однако он прекрасно чувствовал ее колено между своих бедер. Одним движением она могла бы нанести мощный удар по самым чувствительным частям его тела.

– На твоем месте я бы не дергалась, – проговорила она.

– Ты помнишь, что это лишь спарринг? – тяжело дыша, произнес шейх. – А в спарринге запрещены удары в полный контакт.

– Но я могла бы ударить, – улыбнулась Самира.

Ферран наклонился к ней, глядя ей прямо в глаза.

На мгновение она застыла, охваченная странным, непонятным ощущением. Опустив глаза, она вновь засмотрелась – на сей раз на каплю пота, сползавшую по его шее на грудь.

Его грудь завораживала ее – каждым мускулом, жесткими волосами, покрывавшими кожу. Все это – и формы, и мышцы, и волосы – было… таким мужским. Она опустила взгляд ниже. Его бедра были рельефными, и полоска жестких волос спускалась от пупка под пояс шортов.

Самира почувствовала, что задыхается. Она никогда еще не была так близка с мужчиной. Так долго. Ей приходилось вступать в схватку кое с кем из них. Но это было другое.

Она вновь взглянула ему в лицо, по-прежнему тяжело дыша и испытывая легкое покалывание в руках и ногах. От нехватки кислорода, конечно, – от чего же еще?

Неожиданно он наклонился и укусил ее за щеку. Совсем не больно – но почему-то от ощущения его зубов на коже Самира задрожала и, споткнувшись, упала спиной на мат.

– Назовем это ничьей, маленькая гадюка. – Ферран смотрел на нее сверху.

– Разумеется, ты так считаешь. – Она гневно вскочила на ноги. – Потому что я победила. Это… это не было приемом.

– Но мы не договаривались, что кусаться нельзя.

– Это само собой разумеется!

– Не обязательно.

– Я требую реванша!

– Попозже, – отозвался шейх. – Когда я опять смогу нормально дышать. Ты – мощный противник. Будь мы в одном весе, ты бы размазала меня по полу.

– Мне это и так почти удалось.

– Почти.

– Не надо хмуриться. Я могла бы прикончить тебя.

– Но ты этого не сделаешь. По крайней мере, сейчас.

– Почему же?

– Потому что я предлагаю тебе жизнь. Прикончишь меня – и тебе тоже конец.

– Я была готова к этому, – хрипло проговорила она.

– Но теперь, когда ты увидела иной выход, может, ты изменишь свое мнение?