Переодетые в чужие тела

-- Так вот, -- продолжила Виктория, внимательно присматриваясь к выражению глаз профессора в отблесках света свечи, как бы выискивая, думалось профессору, именно его сейчас настороженность по отношению к ней, не исключено, для того, чтобы поиметь повод прервать разговор и обидеться. Тогда профессор отвел свой взгляд от Виктории и продолжал слушать ее, определенно всматриваясь в огонь свечи. Так вот, -- говорила она, -- вам, мужчинам, никогда не понять, что если она, женщина, не может существовать только с одним мужчиной, так это не всегда от безрассудства, глупости, разврата или еще чего, а и от другого, скажем: незнания, скорее даже -познания себя как женщины, женщины как таковой. Это тот самый момент, когда женщина не знает возможностей женского тела и потому обнаруживает эти возможности, изучает проявления своего тела и души как ребенок какую-нибудь игрушку. И только те женщины, которые твердо знают свое тело и понимают его -- быстро охладевают к нему или же всегда остаются в какой-то мере безразличными к своему естеству, а если нет..., есть еще один путь, но лишь для немногих женщин, которые, обнаруживают себя в соединении с истинным мужчиной, который проявлен в истинном символе, сотканном из бесчисленного множества необходимых для такой счастливицы образов, дающих ей возможность раскрывать и познавать себя -- с этим, одним, единственным и незаменимым, но заменяющим и вмещающим в себя все и всех остальных. -- Виктория замолчала.

-- Уверен, что ты, возможно, права, Виктория, -- прозвучал посвежевший голос профессора, смотрящего неотрывно в глаза женщине, еще не досказавшей. -- Но что же все-таки есть символ? -- придав своему голосу мягкую и заинтересованную интонацию, осведомился он, не притворяясь, выказав подлинную откровенность своей души, выказав то, что она, его душа сейчас и чувствовала на самом деле, а еще он почему-то боялся, что Виктория не продолжит начатый разговор на тему, от которой профессор находился каждый свой день неподалеку: дочь Юлия. -- Так что же все-таки символ? -- поторопил он ответ вторично, потому что Виктория все еще продолжала молчать.

Прошла осторожная минута со стороны профессора и загадочно-напряженная со стороны его партнера-собеседницы.

-- Тебе сколько лет? -- наконец, но неожиданно спросила она.

-- Двадцать, -- немного обиженно ответил профессор.

-- Я спросила серьезно.

-- Двадцать... Сорокалетней давности, -- грустновато подтвердил он.

-- Значит.., шестьдесят лет, -- подыскивая слова для продолжения разговора, как бы по пути передвижения своих мыслей, определилась она.

-- Значит, шестьдесят, -- будто машинально повторил за Викторией и профессор.

-- Слушай, ты прожил, -- заговорила она, -- шестьдесят и неужели так и ни разу не задумывался над этим?

-- Над чем?

-- Над символом.

-- Я все время пытался бороться только с его последствиями.

-- Что ты имеешь ввиду?

-- Я примеряю на себя сказанное тобою и все совпадает. Ты говоришь символ, а я понимаю -- цель.

-- Можно и так, -- подтвердила Виктория.

-- Моя первая жена, (если бы я понимал тогда!), имела символ по отношению ко мне, когда выходила за меня замуж, всего лишь, остаться по окончании университета на жительство в Москве, и по осуществлении символа она стала уродливой натурой, отвратительным человеком.

-- Но она не виновна в этом. Она познает себя, -- пояснила заинтересованно слушающая профессора собеседница.

-- И это я теперь понимаю. Больше того, скажу, и каждый мужчина, как ты повествуешь о женщине, должен научиться заранее распознавать, и если не желает потерять любовь своей избранницы, то, и уметь во время выражать из себя -- очередной символ, новый и именно тот, который она, его суженая, еще не открыла, не познала, но теперь возжелала -- открыть и познать. Она, обладательница предыдущего символа, как исчерпавшего себя, ибо она его достигла, но она не может остановиться и, тем самым, продолжая собирать себя, она начинает стремиться и выискивать, иначе, убегая от деградации, новый символ, а развитие не может быть обвинительно, это все равно что ополчаться на свечение Солнца: оно есть и светит, потому что не может иначе. По-детски просто, по наитию природы, обнаруживает она в себе свое естество женщины, и потому ей будут всегда требоваться все новые символы, пока она не станет полностью женщиной, чтобы перестать быть и ею. И ты же не станешь отрицать, что мужчины так же познают и открывают себя, как и вы, женщины.

-- Ты присутствовал на защите моей диссертации? -- тут же ответила на вопрос вопросом Виктория.

-- Да, и потом внимательно читал ее содержание.

-- Тогда зачем ты, -- немного обидевшись, в свою очередь сказала собеседница, -- спрашивал о символе?

-- Не обижайся на меня. Одно дело знать об этом, и совсем другое, поверь мне, уметь правильно определяться в жизни.

-- Это касается тебя и сейчас?

-- Да... Моя дочь, Юлия... Я хочу остаться для нее в символе, целью -всегда необходимого рядом отца. Возможно ли такое?