Переодетые в чужие тела

-- Вы правильно передумали, профессор, с вами можно иметь дело.

-- Меня абсолютно не интересует то, для чего вам на самом деле необходимо знать, кто меня направил к вам, важно, чтобы вы не отказали мне в помощи.

-- Так..., кто же это? -- безразличным тоном спросил представитель фирмы, но как не постарался он подчеркнуть безразличие, чутье Аршиинкина-Мертвяка все-таки уловило серьезную заинтересованность Георгио Фатовича в ответе.

-- Виктория Леонидовна Юсман, доцент кафедры психологии, -- медленно проговорил Василий Федорович.

-- Это и все? -- настоятельно поинтересовался Ворбий.

-- В каком смысле? -- переспросил Аршиинкин-Мертвяк.

-- Я имею ввиду, что только лишь она вам рекомендовала обратиться к нам?

-- Не совсем.

-- Кто же еще?

-- Бондаревски Юрий Анатольевич.

-- Кто он?

-- Доцент кафедры психологии.

-- Тоже доцент, -- определился представитель фирмы.

-- Не тоже, а тот же, -- поправил профессор, пристально вглядываясь в реакцию Ворбия.

-- Понятно, -- немного призадумавшись, сказал Георгио Фатович.

Прошло с минуту. Ворбий подсел поближе к компьютеру: беглый ветерок его пальцев пробежался по клавиатуре. Вскоре представитель фирмы, вычитав что-то на мониторе, снова обратился к посетителю:

-- Так вы говорите, Юсман и Бондаревски?

-- Одно лицо, -- ответил Василий Федорович.

И тут, неожиданно, раздался то ли мощный хлопок, то ли удар, то ли еще что-то необъяснимое. Аршиинкин-Мертвяк почувствовал, как все в кабинете побежало по кругу вокруг него, и размывались контуры предметов, Ворбий промелькнул белым пятном, словно в мутную воду погружалось все, и в конце концов профессор потерялся и куда-то глубоко провалился...

-- Как вы себя чувствуете, профессор? -- послышалось где-то вдалеке Василию Федоровичу, когда он приоткрыл свои глаза и стал медленно осматриваться вокруг, соображая: где он теперь находится и что с ним случилось? -- Вы можете говорить? -- снова услышал Василий Федорович, но сейчас уже совсем рядом и узнаваемый голос представителя фирмы.

-- Да, -- с огромным трудом произнес Ар-шиинкин-Мертвяк, во рту у него было все вязко и язык от этого казался непослушным.

-- Ну, вот и чудненько. Вставайте, голубчик мой, вы уже два часа отдыхаете в моем кабинете.

-- Как?.. Который теперь час? -- основатель-но приходя в себя поторопился спросить Василий Федорович и он поднялся и присел на кушетке.

-- Семнадцать часов двадцать пять минут с вашего на то позволения, -лукаво улыбаясь, ответил Ворбий, который сидел напротив профессора на стуле, но сейчас же быстро вскочил с него и прошел и уселся на стул за своим рабочим столом.

-- Это я столько времени... Что со мной было? -- поинтересовался Аршиинкин-Мертвяк.

-- Ничего страшного, профессор! -- воскликнул Георгио Фатович, -- вы потеряли сознание, видимо от нервного переутомления -- это бывает.

-- Я слышал какой-то хлопок, удар что ли перед тем, как...

-- Фантазия! Фантазия ваша, профессор! Не хлопок. Вероятнее всего вы почувствовали как ударились о пол, хорошо, что он здесь мягкий.

-- О пол? -- будто переспросил Василий Федорович и потер себе лоб, но тут он ощутил у мочки правого уха, над веском, припухлость, которая, будто посаженная туда прищепка, немного щемила, осознаваясь туповатой болью: Аршиинкин-Мертвяк слегка скривился лицом. -- Ударился, -- словно пытаясь пояснить сам себе, сказал он и взглянул в сторону смотрящего на него Георгио Фатовича.

-- До свадьбы заживет, -- подбодрил посетителя представитель фирмы.

-- До какой свадьбы? -- будто припоминая что-то, переспросил серьезно Аршиинкин-Мертвяк.

-- До вашей, конечно же!

-- Шутите, господин Ворбий.

-- В каждой шутке, говорят, есть доля правды, профессор.

-- Значит, у меня еще может оставаться надежда? -- спросил Василий Федорович.

-- Не исключено. Я обещаю вам вскорости позвонить, а вот каково будет решение... -- представитель фирмы призадумался, -- зависит не только от меня, к сожалению, -- пояснил он.

-- Я понимаю... -- безвыборно согласился Аршиинкин-Мертвяк. -- Я, пожалуй, пойду? -- будто попросился он у Ворбия.

-- До свидания, голубчик мой, -- только лишь и сказал тот.

-- До свидания, -- попрощался профессор: встал с кушетки, поправил галстук, снял с вешалки свою верхнюю одежду и медленно вышел из кабинета Ворбия.

Не через долго снова Аршиинкин-Мертвяк оказался в переулке:"Будто все это мне приснилось." -- грустно подумалось ему.

Новая жизнь

Сегодняшним утром профессор вскочил со своего стареющего в одиночестве двух раскладываемых, будто с болью надламлеваемых на каждую ночь, половинок дивана, вскочил, молодецки восторженный! Так же, как сейчас, он чувствовал себя всего лишь однажды в жизни, в своем неуютном детстве, когда неожиданно он узнал, что его одногодка и наглый товарищ по соседскому дому Гоша, как-то на спор перед мальчишками, пообещал, что в течение трех дней устроит юному тогда, просто -- Васе, дружбу одной девочки, Лолечкину дружбу -- девочка Лоля была любимица и красавица двора, но с нею водился Гоша! А Василий Федорович любил Лолю!