Переодетые в чужие тела

-- Хватит о нем, Виктория. Я принимаю ваш план. Мы сумеем справиться вдвоем?

-- Нет.

-- Но позволь! Никого другого для участия в этом деле мы пригласить не можем.

-- Но все-таки это понадобится сделать.

-- И кого же ты предлагаешь?

-- Не беспокойся, не Юлю, -- сказала Юсман и профессор насторожился еще пуще прежнего.

-- А кого же тогда? -- поинтересовался он.

-- Твоего друга, Василий Федорович, бывшего.

-- Ты хочешь ввести в курс дела совершенно постороннего человека? Ты с ума сошла, Виктория! Это исключено, -- резко не согласился про-фессор.

-- Не кричи, -- попросила Юсман и на неко-торое время прислушалась к вечерней тишине близлежащего пространства университетских аудиторий.

-- Извини, -- шепотом заговорил профессор. -- Но я не согласен на участие в нашем деле пос-торонних лиц.

-- Успокойся, Василий Федорович, этот человек, он даже не будет знать ничего. Его задача будет проста: побыть один вечер с Юлей.

-- Как это побыть?

-- Ты имеешь ввиду под каким предлогом? Это я уже продумала. Все нормально. Сейчас он придет, я буду говорить и ты услышишь. Он, че-ловек, по крайней мере в отношении тебя, как друга, порядочный, и ты это знаешь не хуже ме-ня. Лучшей кандидатуры у меня, извини, Василий Федорович, на сегодняшний день -- нет.

-- Короче, кто это? -- спросил профессор.

-- Порядков.

-- Порядков? -- переспросил профессор.

-- Именно он, Петр Алексеевич, профессор психологии, твой лучший товарищ, бывший. Да ты не переживай, Василий Федорович, я все об-ставлю в лучшем виде.

-- Он уже в курсе?

-- Еще нет, но сейчас он будет, -- Юсман взглянула на часы, -- еще целых полчаса ждать моего звонка и может подняться сюда, к нам на кафедру в любой момент по-моему приглашению. Ты согласен?

-- Да, -- согласился Аршиинкин-Мертвяк. -- У меня, действительно, нет выбора.

Юсман позвонила Порядкову и теперь с минуты на минуту ожидался его приход.

-- Я хотел у тебя спросить, Виктория, пока не появился Петр Алексеевич.

-- О чем?

-- У тебя такое бывало или бывает?

-- Что именно?

-- Когда нервничаешь и делаешь резкое движение, а... оно... происходит и не происходит.

-- Не понимаю, Василий Федорович.

-- Скажем, поднял я руку, точно понимаю, что сделал это движение, а на самом деле рука остается на месте.

-- Боже мой, -- покачала головой по сторонам отчаянно выражая соболезнование, Юсман. -- Они тебя даже не закрепили как следует. Что ж ты молчал?! -- возмутилась она.

-- Мы же решали дело, -- вздохнул тяжело профессор.

-- Но это же тоже дело! Или ты думаешь всю оставшуюся жизнь прожить на цыпочках в этом теле. Тебя необходимо срочно закрепить. Ну, ладно, это мы решим тоже.

Хотя, с виду, в своих интонациях, Юсман и вела себя, в какой-то степени, бравадно, но Василий Федорович простительно понимал Викто-рию, потому что находилась она в эйфории, в сильно возбужденном состоянии, не соответствующим реальному положению дел, в эйфории, вызванной страхом, неподдельной угрозой смерти. Таким образом, она, как бы защищалась и поддерживала себя.

Вскоре на кафедру пришел Порядков.

Выбор - Смерть

На следующий день, вечером, Юля находилась дома одна в приподнятом состоянии духа.

Еще с утра, перед тем как уйти по делам, Миша предупредил ее о том, что сегодня в гости должен подъехать профессор психологии Петр Алексеевич Порядков, Юля немного помнила его по отцу.

"Петр Алексеевич" -- сказал Миша, -- "Я, очень возможно, задержусь, пусть он -- обязательно дождется меня. Это очень важно. Мы с Порядковым будем решать проблему пребывания твоего папы в клинике. Может удастся. Только ни о чем не спрашивай его заранее, он все равно не откроется. Я хочу, чтобы мы это решали вместе."

Юля тщательно убралась в квартире, привела в порядок свои волосы и лицо, оделась в соответствии -- для приема гостя: удобное, не стесняющее движения тела, домашнее платье черного цвета, кружевное -- уютно смотрелось на ней.

Вскоре, как и предупреждал Миша, подъехал Петр Алексеевич. И они вдвоем, Юля и Петр Алексеевич пили чай с пирожными, сидя в гостиной в креслах и разговаривали.

-- Мне кажется, что с вашим отцом все бу-дет в порядке, -- сказал профессор, размешивая ложечкой сахар в очередной чашке чая.

-- Вы так думаете? -- уточнила Юля.

-- Я просто уверен в этом. Обязательно будет порядок.

-- Ну, если сам Порядков говорит, что ожидается порядок, тогда -- нет сомнений, -- попыталась пошутить Юля, хотя ей это было трудно и шутка прозвучала в неловкой, неуклюжей интонации голоса.

-- Да, да! -- воскликнул профессор, поддерживая конфузию девушки. -Мое любимое слово -- порядок!

Юля продолжала, не всегда и во всем склад-но, беседовать с Порядковым, ожидая возвращения Миши, а в это же время Юсман и Миша (Василий Федорович) подъехали на автомобиле, принадлежавшем Виктории Леонидовне к зданию Интегральной Фирмы "Обратная Сторона" и припарковались от него далее по переулку метрах в пятидесяти.

-- Ну, что ж... Ты готов? -- спросила Юсман. Василий Федорович не ответил, он думал о чем-то, всматриваясь в ночную глубину переулка. -- Что молчишь, профессор? Думаешь, что мне на душе легко?