Переосмысление заикания

Ваше тело генетически запрограммировано на реакцию типа «бей или беги» в любых ситуациях, когда обнаруживается угроза вашему физическому выживанию. Такая программа «прошита» в самой древней части мозга и появилась миллионы лет назад. Рассчитанная на то, чтобы давать вам дополнительный ресурс в любой ситуации, когда ваша физическая безопасность находится под угрозой, реакция «бей или беги» вызывается массой различных вещей, таких как шорох в высокой траве – признак того, что рядом скрывается хищник, готовый наброситься.

Молниеносные изменения, происходящие в нашем теле, несут с собой прилив сил, чтобы бороться со зверем или уносить ноги. Адреналин ускоряет прилив крови. Повышается кровяное давление, кровь из брюшной полости приливает к конечностям, давая вам больше возможностей для борьбы или бегства. Но если вы стоите в передней части автобуса, пытаясь произнести слово «transfer», бить или бежать вам вовсе не нужно. Вашему физическому существованию ничто не угрожает. Вы просто сообщаете о своем маршруте. Тем не менее, ваше тело готово к борьбе не на жизнь, а на смерть.

Удивляетесь? Ваша жизнь под угрозой!

Под угрозой ваш собственный образ и ваша самооценка («я так унижен, я готов умереть!»).

Причина столь экстремальной физической реакции в том, что ваша генетическая запрограммированность не успевает за изменениями, вызванными цивилизацией. То есть она не может отличить выживание при нападении саблезубого тигра от выживания под взглядами нетерпеливых людей в очереди, когда вы не можете выговорить слово «transfer». Обе ситуации воспринимаются практически как угроза жизни, и ваше тело реагирует соответственно.

Эта реакция «бей или беги» проходит долгий путь, чтобы стать ответом на вопрос, в чем генетические корни заикания. Кто-то полагает, что есть участок в мозге, вызывающий заикание, и если мы только найдем способ коррекции этого участка, мы не будем заикаться.

Я в этом не уверен. Если речевой ступор, лежащий в основе заикания, существует как конкретный элемент, я полагаю, что мы могли бы в конечном итоге найти ту часть мозга, в которой он находится. Но, на мой взгляд, это все равно что гоняться за миражом, принимая во внимание, что эффектом Хоторна можно объяснить даже самое странное поведение заикающихся. Какую часть заикания можно списать на генетику? Мой страх отпустить себя? Не думаю. Моя стратегия пережидания ступора или прорыва сквозь него? Это тоже выглядит маловероятным.

И как вы тогда объясните аномалии, которые выявляются в мозге заикающихся? Мне кажется вполне логичным, что если существует подсознательное увеличение чувствительности или другие изменения, связанные с внезапной и сильной реакцией на стресс, то эти изменения будут регистрироваться в различных областях мозга.

Тем не менее я полагаю, что генетика свою роль играет. Позвольте мне объяснить, что именно я имею в виду.

В апрельском номере ежемесячного бюллетеня NSA «Letting GO» за 1998 год была статья Мэри Элизабет Ойлер (Mary Elizabeth Oyler), озаглавленная «Чувствительность и ранимость: благословение ли это?» (Sensitivity and Vulnerability: Are They a Blessing?). Статья базируется на диссертации д-ра Ойлер, в которой рассмотрены отношения между чувствительностью, ранимостью и заиканием. Цитирую д-ра Ойлер: