Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений

Итак, все три даты, обозначающие начало Нового времени, – чистая условность. Константинопольская дата логична хотя бы потому, что знаменует событие конечное во времени и остается в символической связи с предыдущей судьбоносной датой – 476 г. На самом же деле ни одно из упомянутых тут событий не имело никаких значительных последствий и прошло практически незамеченным современниками. В 1453 г. в Кракове выступал знаменитый проповедник Ян Капистан. В посвященной ему иконографии он изображается попирающим турка. В 1455 г. умер кардинал Збигнев Олесницкий, а выведенная из терпения гданьскими каперами на Балтике Дания объявила Польше войну. В 1492 г. был коронован Ян Ольбрахт. Во Франции в 1453 г. удается бежать из королевской тюрьмы и благополучно добраться до Рима Жаку Керу, в 1455 г. начался процесс по реабилитации Жанны д’Арк, а в 1492 г. англичане осадили Булонь. Этими событиями жили в те годы европейцы, во всяком случае, та их часть, кого вообще волновало что-либо, кроме своей хаты с краю.

А кроме того, в 1453 г. родились, в частности: Гонсало Фернандес де Кордова – будущий покоритель Гренады, и Афонсу де Албукерки, который захватил Гоа и добрался до Малакки. В 1455 г. – Ян II, князь Мазовецкий, и немецкий гуманист, знаток Кабаллы Иоганн Рейхлин по прозвищу Капнио. В 1492 г. родились Маргарита Наваррская, покровительница литераторов и ученых, сама написавшая несколько книг, и венецианец Пьетро Аретино, сатирик, скандалист и распутник, «бич государей».

Тридцатилетняя война

Славный старосветский Тадеуш Кожон, читать которого сплошное удовольствие, сообщает («Новая история», т. 1, Краков, 1889): «Исходной причиной страшной бойни, разразившейся в Германии и распространившейся на все владения Габсбургов в Европе, была “ТЕОЛОГИЧЕСКАЯ НЕНАВИСТЬ” (odium theologicum), то бишь религиозная рознь между лютеранами и кальвинистами, с одной стороны, и католиками – с другой. Невзирая на заключенный в Аугсбурге религиозный мир, проповедники с амвонов и бесчисленные писатели и писаки в печати забрасывали своих противников разнообразнейшими и зачастую лживыми обвинениями, проклинали их и возбуждали в массах подозрительность и мстительность». Далее автор иллюстрирует свою мысль: «Лютеране обычно называли римского папу не иначе как Антихристом, Рим – Вавилоном, своих противников – детьми дьявола, дракона, Ваала, Вельзевула и т. п. В церковно-историческом коллективном труде, названном “Магдебургские центурии”, под редакцией Флация Иллирика (1559–1574) оказались средневековые россказни о папессе Ангелике, которая скрывалась под именем папы Иоанна, о 6000 младенцев, обнаруженных в пруду при женском монастыре во времена Григория I и пр. Пастор Осиандер, профессор богословия Хеербранд и даже математик Плинингер в 1583 г. восстали против реформы календаря, введенной Григорием XIII. С амвонов оповещалось, что луна по этой причине грустно пряталась в тучах и стенала: “Горе мне! Горе! Папа и иезуиты!”»… Однако вернемся к главной мысли Тадеуша Кожона: «Второй причиной разногласий было алчное желание присвоить себе имущество католического духовенства. Со времени Пассаусского соглашения протестанты захватили несколько епархий и множество монастырей и аббатств. Помешала им “духовная оговорка” против разрушения Кельна и Страсбурга: и потому они требовали убрать это положение из Аугсбургского мирного договора.

Третьей причиной стало образование кальвинистского лагеря, весьма влиятельного, поскольку в нем оказался электор, властитель палатината, но не имеющий тех привилегий, которыми пользовались лютеране по Аугсбургскому миру…»

Прошли годы, стиль изменился, а с ним и точка зрения. Адам Керстен («Всеобщая история, век XVII», Варшава, 1987) уже иначе описывает начало Тридцатилетней войны: «Европейский конфликт, в который вылилась внутренняя война в Габсбургской монархии, охватил большую часть континента. […] Возник он, с одной стороны, из-за усиливающихся с середины XVI в. экономических и культурных противоречий, а с другой – вследствие соперничества за гегемонию в Европе».

Нам же ближе объяснение Томаса Мунка («Европа XVII века, 1598–1700», Варшава, 1998): «На первую половину XVII в. приходится война настолько путанная и настолько широкомасштабная, что мало осталось в Европе уголков, ею не затронутых. С тех пор не раз исследовались мотивы ее главных участников, влияние религиозных, экономических и политических факторов. […] Сегодня ясно, что нет смысла рисовать причины начала войны и ее последствия касательно всей империи, поскольку военный опыт отдельных стран и территорий был разным, а многие тогдашние комментаторы, равно как и нынешние историки, писали свои работы под влиянием различных политических и личных мотивов, которые сегодня далеко не всегда кажутся нам объективными».

В научных кругах принято делить годы Тридцатилетней войны на четыре периода:

– Чешский период (1618–1623)

– Датский период (1624–1629)

– Шведский период (1630–1634)

– Французский период (1635–1648)