Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений

В запуганной стране Сидоний позволял себе издеваться над полководцами и королями варваров, противопоставляя их дикие обычаи поведению сохраняющих прежнее достоинства жителей Нарбонны.

Посрамление вестготов в сочетании с освобождением Сидония стало бы поистине верхом пропагандистского мастерства. Беда только в том, что все закончилось одними громкими обещаниями. После смерти императора Восточной Римской империи Льва I, Зенон – наставник и опекун его наследника, семилетнего Льва II – не имел ни малейшего желания поддерживать Юлия Непота. Операция по оказанию военной помощи так и не началась, Августонеметум был покорен, а Сидоний Аполлинарий попал в плен. Полный провал. Непоту нужно было как-то спасти лицо. И он поступил так, как обычно политики, – трусливо, малодушно и недальновидно. Непот свалил все на Экдиция, мол, это он оказался бездарным и уступчивым, а может, и просто предателем. И лишил его всех постов, а весной 475 г. на его место назначил Ореста. Странный выбор еще более странной персоны. Орест был родом из богатой римской семьи в Паннонии, уже в молодости поступил на военную службу к вождю гуннов Аттиле, что с римской точки зрения смело можно было счесть предательством. Он стал одним из самых доверенных приближенных варвара и от его имени ездил с посольством к императору Восточной Римской империи, которого опутал сетью наглых и утонченных интриг с целью скомпрометировать и ослабить Феодосия II. А для пущей сложности, что подчеркивает абсолютное переплетение взаимоотношений римлян и варваров в политике V в., Татул, отец Ореста, в те же самые годы был одним из самых доверенных посланников римлян к гуннам. После смерти Аттилы и распада империи гуннов Орест предлагал свои услуги то на Западе, то на Востоке, не пренебрегая и отношениями с варварами. А при случае в меняющихся чуть ли не каждый месяц обстоятельствах, определяющих судьбы мира, Орест не забывал пополнить свое состояние. В критические моменты гарантом для римлян становился Татул, для вестготов и прочих германцев – Орест. Семейное предприятие функционировало без сбоев. Сейчас трудно сказать, с чего Юлию Непоту взбрело в не слишком, видимо, умную голову, что именно ему Орест будет хранить верность. Возможно, он полагал, что, назначив того главным военачальником италийских войск, вознесет Ореста на такую высоту, о которой тот не смел и мечтать. Ошибка, обошедшаяся Непоту слишком дорого. Оресту понадобилось менее двух месяцев, чтобы при поддержке Татула устроить бунт против своего благодетеля и вынудить его бежать в дикую глушь Далмации. А еще через два месяца – 31 октября 475 г. – Орест провозгласил цезарем своего сына, шестилетнего Ромула. Слишком поспешно. В неспокойной Италии среди готовых напасть со всех сторон стервятников нужно было заручиться поддержкой хотя бы части ведущих фигур на политической арене и пусть временно, но удовлетворить их требования. Без силы титулы бесполезны. Не прошло и года, как взбунтовавшиеся войска объявили правителем германца Одоакра из племени тюрингов, а по матери – скиров. Орест был убит при невыясненных обстоятельствах в окрестностях Плаценции. Новоизбранный правитель проявил несвойственное в то время великодушие, что характеризует его с самой положительной стороны. Он не убил малолетнего Ромула, а просто сослал его, назначив пожизненную пенсию. Бесполезные же императорский плащ и корону Одоакр отослал в Константинополь, дабы подчеркнуть, что заинтересован не в почестях, а исключительно в наведении порядка в Италии. Он и подумать не мог, какое замешательство вызовут его действия в истории и учебниках. Итак, подведем итоги.

Юлий Непот по-прежнему жил в Далмации, где был убит только 9 мая 480 г., и считал себя императором Рима и с правовой точки зрения имел на это все основания.

Ромул Августул, правда, изгнанный и не имеющий никаких политических притязаний, прожил еще около 30 лет, пользуясь своим титулом главным образом для соблазнения женщин.

Взяв управление в свои руки, Одоакр немедленно заявил, что действует исключительно в интересах империи, признал власть цезаря Востока, а себе присвоил титул наместника Рима и одновременно (очень уж сложная тут диалектика) короля преимущественно германских войск. Зенон в ответ признал de facto власть Одоакра над Италией, а попутно намекнул ему, чтобы согласился на возвращение Юлия Непота. Следовательно, пресловутый Непот по-прежнему, по мнению императора Восточной Римской империи, имел вес. Или он должен был придать легитимности правлению Одоакра? Отправка символов императорской власти в Константинополь для германского короля – ничего не значащий жест. Ему важна реальная власть, а не пара старых вещиц, тем более, если уступив на них права, он гарантировал себе спокойствие на важной границе.