Переписанная кровью история

  - Ты как всегда неподражаема!

  Наконец появились вдалеке сигнальная вышка, и стали видны дома, со светомаскировкой. Значит, их путь уже близок к концу. Большинство девчат уже выбились из сил, были у последней черты физического истощения и держались только на инстинкте выживания.

  Елизавета спросила Валентину, словно она должна была это знать:

  - А кормить нас будут!?

  Капитан шутя, хотя ей это давалось с трудом, ответила:

  - Для немцев мы как скотина, а скотину в пути никто кормить, не обещал!

  Босоногая Валентина со злостью ответила:

  - Тогда я перегрызу Гитлеру глотку!

  Еще несколько сот мучительных шагов, растерзанными, голыми ногами, и девчат стали вводить в специальный лагерь. Похоже, его заранее приготовили для военнопленных, в темноте виднелись деревянные бараки, также вышки с колючей проволокой. Женщин принялись разводить по ним, стараясь поместить гражданских и военных отдельно. Впрочем пленные были настолько уставшими, что даже не помышляли о бегстве. Они просто валились на грубые деревянные нары. Елизавета, ступая сбитыми окровавленными ногами, по притоптанной траве испытывала блаженное ощущение. Наконец она сможет забыться во сне. Но когда она уже входила в барак, к ней подскочили два эсесовца и бесцеремонно заломили.

  - За что? - Крикнула девушка.

  - Руссишь швайн! Следуй куда велят!

  Елизавету повели из лагеря, вот они миновали вышки, и железные ворота. Поначалу девушка подумала, что ее хотят расстрелять, но потом испугалась, что ее ждут пытки. Вдруг фашисты подумают, что девушка владеет важным секретом?

  Ее подвели к особняку, украшенному барельефом со львами. Как ни странно вид богатого поместья успокоил Елизавету, это не было похоже на мрачные пыточные подвалы средневековья. Впрочем, эти изверги могут пытать и мучить где угодно и сколько угодно.

  Ее ввели в здание, босые ноги девчонки коснулись пышного, бархатного ковра и утонули в нем.

  Вспыхнул яркий электрический свет. Появился человек в ливрее, бросив небрежный взгляд на девушку, скомандовал:

  - Вымыть ей ноги!

  Елизавету посадили в кресло и, аккуратно одетая в белое служанка принесла серебряный тазик с водой. По происхождению служанка, была белорусская полька и знала русский язык. Опустив в тазик с темной водой сбитые ноги, она стала аккуратно растирать их. Девичьи ступни Елизаветы, представляли собой жалкое зрелище. На них не осталось буквально живого места, пальчики были сбиты. И, тем не менее, ножки белоруской красавицы были красивы, и были достойны принцессы или греческой богини.

  Служанка аккуратно смыла пыль и кровь, протерла каждый пальчик. Потом с сочувствием в голосе спросила:

  - Видно тебе сильно досталось милая?

  Елизавета ответила:

  - Другим досталось сильнее! Мне нечего жаловаться на судьбу!

  Полька кивнула:

  - Я верю для страны советов все кончиться хорошо!

  Эсесовцы прервали разговор и подхватив Елизавету поволокли в пышно обставленный зал. Девушка вяло сопротивлялась, ее бросили, захлопнув дверь и, тут же словно призрак возник толстый хряк. Уже до коликов в мозгу знакомый голос просипел:

  - Ну что пташка, будешь покорной!

  Елизавета попыталась отскочить, но с виду неуклюжий гитлеровец оказался проворнее. Она резко прыгнул к девице и разорвал на ней рубашку, обнажив две довольно крупные, упругие груди с точащими вверх сосками. Девушка двинул ему коленом в пах, но фашист ожидал это, все же в СС служат не слабаки и парировал выпад.

  - Сопротивляйся, так будет даже веселее!

  Жирный боров снова бросился на нее, срывая остатки одежки, в первую очередь штаны, но вдруг истошно взвыл:

  - Да ты еще кусаться сука.

  Полуобнаженная Елизавета вырвалась и бросилась к противоположной двери, она рассчитывала, что может так не будет солдат. Распахнула ее и тут же получила сильный удар в подбородок. Перед ней возник мускулистый подросток с голым торсом. В нем она к своему ужасу узнала юного садиста из Гитлер-югента. Тот хищно улыбнулся белоснежными зубами:

  - А ты темпераментная!

  Толстый эсесовец пропищал:

  - Разрешаю тебе попользоваться ею вместе со мной! Ты уже взрослый и пора попробовать женское тело!

  Юный гитлеровец ответил:

  - Русских я пока не насиловал.

  Елизавете стало дурно, от того что ее может изнасиловать, лишить чести подросток было особенно стыдно. Она в свои двадцать два года хранила невинность и вот теперь, должна расстаться со святостью не с любимым, советским парнем, а с такими выродками каких еще не видел свет. Девушка истошно заорала, но крупный фашист и отнюдь не мелкий пацан разом набросились на нее. Боров весил самое меньшее полтора центнера и утомленная Елизавета, чувствовала, как быстро у нее убывают остатки сил.

  Одновременно юный садист давил ей руки и щипал груди. Наконец она упала, и чудовище грубо овладело ею, с деликатностью кабана во время течки. Елизавета испытала страшнейшую боль, погрузившись в кромешный ад!

  . ГЛАВА Љ 20.

  Воительницам исправили танк, и они продолжили свое продвижение в глубину советских позиций. Красавицы постреливали по российским танкам, и чирикали, скалили зубки.

  Герда раскроила снарядом тридцатьчетверку и прочирикала:

  - Я воительница класса гипер!